Вскоре Перри начал целить в Бастера уже без науськиваний Коксона. Так появились Bad Minded People, Mad Head (пародия на суперхит Бастера Madness), Prince In The Back и Prince And Duke, порицающие альянс Бастера с Дюком Рейдом. Бастер говорил, что эти нападки он пережил спокойно, в конце концов он и сам ранее спровоцировал вражду с Дерриком Морганом, назвав его «черноголовым китайцем», после того как тот стал записываться для Лесли Конга.
«В шестьдесят втором, когда Ямайка стала независимой, я сделал Forward March — и Бастер сказал, что соло Хедли Беннетта звучит в точности как то, которое Лесли Стерлинг сделал для него на They Got To Come. Он сказал, что я украл его собственность и отдал китайцам в Black Head Chinaman, и я ответил ему песней Blazing Fire: пусть горит в огне и отвяжется от меня. Это вызвало некоторое соперничество, и оба мы немного попели друг против друга», – вспоминает Морган.
Дуэль продолжилась такими песнями, как 30 Pieces Of Silver Бастера и No Raise No Praise Моргана, что привело к волнению среди их фанатов.
«Правительству пришлось вмешаться, потому что фанаты были вне себя; они были готовы из-за этого воевать. Премьер-министру Хью Ширеру пришлось вмешаться, и мы с Морганом сделали фото для газеты, показывая всем, что мы лучшие друзья, лишь бы их всех утихомирить».
Однако даже это представление не смогло прекратить словесные баталии.
«Я помню, что Десмонд Деккер пользовался спросом аж за два года до того, как он записал свою первую песню Honour Your Mother And Father в стиле ска. Боб Марли пришел к Конгу в шестьдесят третьем с Judge Not; Джимми Клифф привел его как раз в то время, когда я собрался уезжать в Англию с Принцем Бастером, – Бастер проплатил мое участие, мы пришли и записались для Blue Beat, и пламя еще не угасало. Я подписал контракт с Melodisc Records — это был нерасторжимый контракт, и через полгода мне это разонравилось. Я решил вернуться домой на Ямайку, и я не хотел больше видеть Бастера. Лесли Конг не хотел записывать меня, он сказал, что у меня контракт и в его планы не входит его нарушать, поэтому я сформировал группу The Blues Blenders, и мы записывались для Коксона. Но мне никогда не было там хорошо, и я реально хотел вернуться к Лесли – как промоутер он лучше с нами обращался, лучше платил нам, и он был хорошим человеком. Я пошел к Эдди Сиаге, он был министром финансов в то время, и Сиага вытащил меня из контракта с Melodisc. Потом я вернулся к Лесли Конгу и сделал I’m A Blackhead Again. С Принцем Бастером мы больше не оскорбляли друг друга, но… каждый раз, когда он хотел сделать песню про меня, мне об этом говорили прежде, чем песня могла выйти. Я крутился-вертелся в то время больше как фрилансер; когда я сделал Don’t Call Me Daddy для Дюка, Принц написал песню под названием Derrick, Ah Fi You Baby, и тогда я написал еще одну и показал ему. У него была жена, Блоссом, мы обычно звали ее Би, и я ему сказал: “Принц Бастер, пока ты был за морем, я был здесь с твоей Би, и дети твои теперь будут черные китайцы”. На этом у нас все и закончилось – он не стал записывать свою песню, а я – свою, я только спел ему эти слова в его магазине», – поясняет Морган.
Шенли Даффас, баритон и один из самых ценимых Коксоном хитмейкеров, также был вовлечен в эти баталии. Даффас скончался от инсульта в 2002-м в возрасте 64 лет. Несколькими годами ранее, на перекрестке рядом со своим домом в Очо-Риос, он рассказал мне о своей музыкальной карьере.
«Я родился на границе двух приходов, Сент-Томас и Портленд, в местечке под названием Роланд Филд. Мой отец работал в United Fruit Company, и я рос в Кингстоне и в Спаниш-тауне. Старшеклассницы из Saint Jago High School, они жили неподалеку от нас, каждый день просили меня спеть блюз, так что я обнаружил, что могу петь блюзы, уже в восемь лет. Одной из моих главных песен была песня Джеки Бренстона Independent Woman, этакий блюзовый жесткач. Когда мне стукнуло двенадцать, я дебютировал на сцене Crystal Theatre в Спаниш-таун, а потом я сразу пошел к Вере Джонсу и объехал всю Ямайку, распевая ритм-энд-блюз: Джо Тернера, Луи Джордана, Бена Э. Кинга, Джеймса Брауна. Вдохновлялся я, определенно, американской музыкой, но делали мы ее на свой собственный лад».