И Гарри понял, что его судьба была предрешена с того самого момента, когда он только взял мальчишку за руку. Умом он уже понимал, что сейчас произойдет нечто, чего лучше бы никогда не происходило, а ноги почему-то отказывались служить, и словно со стороны Гарри наблюдал за тем, как из-за ближайших деревьев вышли несколько теней. Он не мог разобрать, кто это, но ему вдруг сделалось так невыносимо, до боли в груди, страшно, как не было страшно даже тогда, когда он шел под Аваду Волдеморта. А потом Олаф внимательно посмотрел на него своим новым, беспощадным и предвкушающим, взглядом, и, обернувшись к теням, сказал: «Я привел его».
От автора: Написано по мотивам рассказа Стивена Кинга «Попси».
* * *
«Последний октябрь»
За все десять лет, прошедшие со дня Победы, Нарцисса не помнила такой теплой осени. Стоял конец октября, но миссис Малфой выходила в сад в одном лишь теплом кардигане, не надевая пальто даже под вечер. В этот дом они с Люциусом переехали вскоре после окончания войны, оставив Малфой-мэнор Драко, который как раз женился. Люциус умер два года спустя, и теперь Нарцисса жила одна.
И за восемь лет она так и не привыкла жить без супруга. Она не могла понять, почему рядом больше нет человека, который составлял почти всю ее жизнь. Она старалась не обращать внимания, когда люди говорили: «Вдова Люциуса Малфоя». Нарцисса была не вдовой мистера Малфоя, а его женой, и это было неизменное обстоятельство. Никто не может лишить ее мужа. В платяном шкафу по прежнему висели мантии Люциуса, и ни разу за все восемь лет Нарциссе не пришло в голову убрать их, так же, как остались на своих местах все вещи мужа, как будто ничего не было. И если бы в дом вошел посторонний, то непременно подумал бы, что здесь живут двое. Но в доме миссис Малфой не бывало посторонних, да и вообще никого, кроме Драко, невестки Астории и внука Скорпиуса, которые, правда, приезжали довольно часто.
Нарциссе нравилось жить в этом доме, построенном в полном соответствии с ее вкусом и напоминавшем о Люциусе, который делал все, чтобы порадовать жену. Ей нравился сад, в котором росло множество роз и орхидеи в маленькой теплице. И иногда, вечером, Нарцисса садилась с чашкой чаю на террасе, смотрела на цветы, выращенные своими руками, про которые Астория говорила, что они шикарнее, чем в магазинах на Косой аллее, и обращалась к Люциусу, словно он сидел рядом, как раньше: «Красиво, правда? Следующим летом хочу посадить новый сорт». И в такие минуты Нарцисса чувствовала, как Люциус обнимает ее за плечи. Он любил так делать.
Нарцисса даже не нарушала обычный распорядок дня, который вели они с мужем, с той лишь разницей, что место Люциуса за обеденным столом, напротив Нарциссы, теперь всегда пустовало, а вечером, сидя с книгой у камина, она больше ни с кем не обсуждала прочитанное. И тем не менее, миссис Малфой твердо знала, что ее супруг с ней рядом и продолжает любить и оберегать свою семью.
Иногда, лежа ночью в постели, Нарцисса чувствовала сквозь сон, будто кто-то осторожно дотрагивается до ее волос, гладит по голове невесомым касаниями, и она хотела проснуться, очень хотела, пока муж, а Нарцисса была уверена, что это именно он, не ушел. Но ей никогда этого не удавалось, и в такие ночи она полностью просыпалась лишь под утро, долго вспоминала ощущения и раз за разом приходила к выводу, что это ей не приснилось, и Люциус был здесь. Только почему он не хочет показываться? Может, боится напугать? Но это смешно, ведь когда-то давно, стоя перед алтарем, Нарцисса поклялась быть с мужем и в горе, и в радости, и столько всего было за их совместную жизнь, что теперь она примет Люциуса любым, каким бы он не был.
И однажды, теплым октябрьским днем, она увидела его впервые за восемь лет. Нарцисса шла по дорожке сада к дому, когда заметила стоявшую на пороге фигуру. В первую секунду она подумала, что это ей привиделось, потому что Сигнальные чары немедленно оповестили бы, если бы кто-то даже просто подошел к воротам. А через мгновение она узнала мужа. Конечно, расстояние между ними было приличное, и солнечные лучи били прямо в глаза, так что Нарцисса не смогла рассмотреть лица стоявшего, только очертания фигуры, но и этого было достаточно. Люциуса она сможет узнать везде и всюду. Она моргнула, солнце ослепило ее, а когда Нарцисса приблизилась к дому, никого уже не было. Другая на ее месте решила бы, что все ей просто почудилось. Любая другая, но только не миссис Малфой.