Альбус собирается с духом и пытается предупредить отца, что не надо здесь больше находиться, лучше пойти к дяде Рону, где шум, гости, веселье и нет подвала, в котором притаилось чудовище. Отец злится: «Это просто смешно! Мне надоело терпеть твои выходки! Нет в подвале никого!» Но сын мотает головой и говорит: «Он там. Он ждет нас».
Отец резко разворачивается, выходит из комнаты и через минуту Альбус слышит, как скрипят ступеньки лестницы, ведущей вниз. И мальчик понимает, что папу уже не остановить. Он хитрый и коварный, этот монстр, он знал, как нужно поступать. Жертва пришла к нему сама.
Мальчик садится на диван и начинает считать. Он умеет считать только до ста, поэтому дает себе зарок, что если досчитает до ста, а папа не вернется, то он, Альбус, пойдет и посмотрит, и спустится в подвал, если нужно.
Альбус считает до ста пять раз. Когда он в пятый раз произносит: «Девяносто девять», то слышит, как открывается подвальная дверь и кто-то поднимается наверх…
От автора: Написано по мотивам рассказа Стивена Кинга «Здесь тоже водятся тигры».
* * *
«Что я положу на чашу весов...»
Невилл появился на пороге под утро. Гермиона как раз кормила Рози грудью, и услышала шум, а потом голоса.
- Невилл, ты? - Гарри не скрывал изумления. А Гермиона, так и не выйдя в коридор и держа дочку на руках, вздрогнула. Уже много месяцев «оттуда» никто не появлялся, и она почти забыла, что в мире есть кто-то еще, помимо тех, кто являлся узниками этого бункера. Собственно, она вообще забыла, что есть какой-то другой мир, кроме этих стен, и что когда-то она сама жила в этом мире.
После того, как Волдеморт победил, небольшой группе, куда, в числе прочих, входили она с Роном и Гарри, удалось бежать. Потом они разделились, часть нашла убежище здесь, в этом бункере, который был мал даже для его немногочисленных обитателей. Вторая часть, как доходили слухи, укрылась где-то в лесах. Поначалу они как-то умудрялись передавать весточки, скупые и тревожные, но они были живы, и это вселяло хоть какую-то надежду. Маглорожденные и полукровки почти сразу решили уйти в мир маглов, но здесь их поджидало жестокое разочарование. Волдеморт, очевидно, решил, что не станет рисковать своими людьми в бою. Он поступил гораздо проще и эффективнее: просто закрыл все выходы из магического мира в магловский. Выйти, конечно, можно было, но только не им, являющимся теперь разыскиваемыми преступниками. Темный Лорд поймал их в ловушку и захлопнул крышку. Он все правильно рассчитал: рано или поздно беглецы или попадутся, когда не будет возможности доставать хотя бы минимально продукты и зелья, либо попытаются перейти границу и опять-таки будут пойманы или убиты. Или, вполне возможно, кто-то придет к Волдеморту сам, не выдержав лишений и необходимости постоянно скрываться.
К Волдеморту, правда, никто не пошел, здесь он просчитался. Но нашлись смельчаки, решившие хотя бы попробовать пробраться в магловский мир, и за свой поступок они расплатились жизнью. Больше никто не посмел рисковать: их и так осталось слишком мало, надо держаться друг за друга.
И потянулись дни, которые слились для Гермионы в один нескончаемый, тягучий кошмар, и она уже забыла, когда в последний раз видела солнце, потому что слишком опасно было выходить на поверхность. А потом появилась ненависть. Люди, видевшие друг друга каждую минуту и забывшие словосочетание «личное пространство», начали сходить с ума. Взаимной ненавистью пропиталось все вокруг, и каждый раз Гермиона ложилась спать с мыслью, что больше не проснется, а погибнет от съедающей все злобы. А потом появился Вирус.
Волдеморт ненавидел все магловское, но справедливо рассудил, что и от врагов можно взять что-то полезное. И чтобы добить противника, которого он давно рассматривал не как реальную угрозу, а скорее, как досадную неприятность, не более, которая раздражает, и только, применил нечто гораздо более действенное, чем заклятия и яды. Что-то, действующее бесшумно, но неотвратимо, то, от чего нет спасения и исцеления, во всяком случае, не в замкнутом пространстве. То, что убивает надежнее, чем яд, к которому при определенном раскладе можно подобрать противоядие.