- Добро пожаловать, послушница Эвинна вана Эгинар! Прошу, будь как дома!
Сопровождаемая рослыми гвардейцами, Эвинна нерешительно переступила порог кабинета. Отдав принцу Карду честь, солдаты встали у двери, скрестив копья. Почему-то это немного встревожило Эвинну. "Да ну, глупости, тут не владения алков! - укорила она себя. - Что может угрожать верной подданной Императора в кабинете его наследника?" И все-таки что-то было не так. Она все изложила в докладе, дело рассмотрено владыкой. Что еще нужно?
- Вы Эвинна вана Эгинар, докладчица по вопросам Верхнего Сколена? - обильно пересыпая речь канцелярщиной, уточнил Кард.
- Люди называют меня так, - кивнула Эвинна. Мама учила, почему нельзя прямо говорить: "Я - такая-то". Кто гарантирует, что перед тобой не злобный ирлифопоклонник, способный, зная истинное имя, похитить душу? Конечно, детские страхи изрядно поблекли после пяти лет кошмара на Севере, но береженного Справедливый бережет. И все же - может ли будущий Император, глава государства и заступник за подданных перед Богами, Харванид, быть чернокнижником? Эвинна решилась и добавила: - Да, это я.
- Вы готовы ответить на мои вопросы?
Эвинна нахмурилась, язык нервно облизнул губы. Одно дело - выступать, как учили, с официальным докладом, пусть перед самим Императором. И совсем другое - вот так, с глазу на глаз беседовать с будущим правителем, о котором мало что знали сами учителя. Скажем, для Эльфера, державшего в уме имена всех ныне живущих Харванидов, Кард оставался темной лошадкой. Что он из себя представляет, не окажется ли подкуплен алками? Эльфер говорил, властителей Сколена и их родичей никто не может подкупить, ибо никто из смертных не может похвастаться такими богатствами. Но и мама верила, что деревню на болотах никто не найдет! Да и отец ошибся, считая Ардана и Амори Харванидов людьми чести. А как судьба посмеялась над принцессой Хиддой, не стоит и говорить. Нет, Эвинна не нарушит Устав, солгав будущему властителю. Она просто не скажет всю правду, пока не убедится, что стоит говорить.
- Да, ваше высочество. Спрашивайте, что вам интересно.
- Расскажите мне, Эвинна вана Эгинар, о себе, - окинув девушку цепким, но и каким-то липким взглядом, попросил Кард. - У вас есть меч, я слышал, старинной работы. Он стоит целое состояние. Вы в одиночку странствуете по стране, в то время, как знатной женщине не положено даже выходить за пределы дома. Да и простолюдинка поостережется прослыть нечистой женщиной, оказавшись ночью на улице. Вы не носите покрывала, как любая женщина, выходящая на улицу. Почему вы пренебрегаете установлениями Богов?
К этим вопросам Эвинна уже привыкла. Пережившей все мыслимые муки на Севере, ей они были не страшны. Их следовало ожидать. Но не от наследника престола - неужели они не знают даже, кто такие Воины Правды, главная опора трона?
- Я Воин Правды, смотрительница Богов в мире людей. А воину не пристало прятаться от опасностей.
- А-а, понимаю, - протянул Кард. Он отчего-то не решался предложить пройти в соседнюю комнатку, где расторопные слуги уже приготовили ложе. - Вы и правда думаете, что если мы... пожалуемся королю, он к нам прислушается?
- Не пожалуетесь, ваше высочество, - поправила Эвинна. - А потребуете провести расследование и наказать виновных, невзирая на лица. Вы будущий повелитель Сколена, а ваш отец - нынешний. Не стоит забывать, что Амори - лишь ваш неверный слуга.
- Слуга? - хохотнул Кард. - Скорее, мы скоро станем его слугами. Какой слуга станет воевать со своим господином? У какого слуги оружия и денег больше, чем у господина?
- Зато с вами милость Справедливого. И молитвы всех тех, кто стонет под пятой Амори.
- Молитвами сыт не будешь. Что до милости... Будь я Ему нужен, Он бы не забрал себе мою жену, и дал бы мне достойных наследников.
Эвинна опустила голову. Она давно не верила в того Императора - рыцаря в сверкающих латах, способного обратить силы зла в бегство одним своим видом. Но столкнуться с таким все же не ожидала. Нет победоносного владыки, главы королевского рода и любимца Богов. Есть обычный, старый и больной человек, одолеваемый обычными людскими слабостями: хворями, старческой немощью - и телесной, и государственной. В полной мере правящий лишь в пределах собственного дворца. Неверящий в свои силы. Не познавший радости победы. Да ему самому нужны помощь и поддержка!
Это отец, настоящее Сколена. А сын, будущее Империи... Похоже, тут и безволие, и безверие, и преклонение перед силой и наглостью, и боязнь ответственности. То, что простительно для простого человека, но не для правителя великого Сколена.
Но не только. Что это наследник престола так пристально на нее смотрит - да не на огрубелые, обветренные руки, по-крестьянски сложенные на коленях, - на грудь, на губы, на косу? Уж не хочет ли он... Что именно может захотеть нестарый еще мужчина от юной девушки, Эвинна представляла прекрасно.
Нет, она не считала близость с мужчиной греховной или позорной, кто, как не Боги, создали зверей, птиц и людей парами? Если все совершается в законном, освященном Богами браке - они благословят эту связь. Простят Они, и если двое сходятся во имя любви. Еще, впрочем, свою красоту можно использовать как смертельное оружие, что показала мать. Но раздвигать ноги перед едва знакомым человеком, просто чтобы его поразвлечь... Да пусть он хоть трижды Харванид!
- Ваше высочество, закон не запрещает вдовцу жениться. Неужели какая-то женщина откажется стать императрицей в законном браке? Многие красивее меня... Зачем вновь гневить Богов, после Великой Ночи?
Но Карда было так просто не смутить. Ему никто не отказывал с самого рождения, и он не собирался потакать прихотям какой-то девчонки. Ради ночи с наследником Императора любая придворная дама выпрыгнет из юбки, а тут какая-то крестьянка...
- Я и не гневлю. Воин Правды... Нашла, чем удивить! Во-первых, ты крестьянка, то есть даже не купеческих каст, а я Харванид. Это раз. Второе. Стоит мне приказать, и тебя тут растянут мои люди, а я все сделаю насильно. А потом скажу, что ты строила мне глазки и приставала, а они все подтвердят, хоть под присягой. Я смогу доказать, что ты совершила все не по принуждению, даже не по незнанию, а по собственному желанию. А привходящими обстоятельствами станут твои художества в Верхнем Сколене. Сделай все добровольно, и я тебя награжу... Проклятье, да я могу тебя императрицей сделать. Хочешь?
- Императрицей? - усмехнулась Эвинна. - При помощи удавки - а тело в реку?
Пухлая рука Карда взметнулась и отвесила ей сильную оплеуху.
Эвинна стиснула кулаки. Сейчас она жалела, что меч отобрали еще на входе во дворец. Ну почему в нужный момент, как последняя дура, она всегда оказывается безоружной? А ведь он прав, на суде, даже если он состоится, ничего не докажешь. Кому скорее поверят - бродяжке без роду, без племени, или наследнику Императора, а к тому времени, не исключено, и Императору? А у него будут и свидетели.
Учителя уделяли праву не меньше времени, чем теологии, военному делу и истории. Эвинна и сама знала: при тяжбе между людьми разных каст происхождение значит не меньше, чем суть дела. Тяжесть наказания зависит от того, против высшей или низшей касты совершено преступление. Если жрец или дворянин позарились на крестьянку, они могли просто покаяться или внести в казну символический штраф. А если то же самое делал крестьянин в отношении высокорожденных, его могли четвертовать. Не меньше значил пол: если мужчина из низкой касты, а женщина из высокой, обоих ждало более тяжелое наказание, чем при обратном соотношении. Учителя говорили, почему: насилие или соблазнение женщины высшей касты способно запятнать всю ее семью. В отличие от крестьянки, для которой это, наоборот, считается едва ли не "улучшением породы" - один из наставников выразился именно так.
Еще берутся в расчет мотивы: совершено ли соитие по принуждению, то есть из-за насилия, было ли совращение по незнанию, или "жертва" отдалась добровольно, да еще соблазнила "насильника". Наконец, привходящие обстоятельства - прошлое поведение истца и ответчика, время и место происшествия, показания свидетелей, репутация семей. Эвинну всегда возмущало, что за одно и то же преступление жрецы или военные отделывались штрафами или даже покаянием, а какие-нибудь крестьяне могли лишиться головы или пойти на виселицу. Но, как говорится, закон суров...