«Карима. Подлинное житие богини». Ересь, конечно, но до чего же увлекательная! Интересно, брошюру учитель Мартэн сам написал или автор книжечки – кто-то другой? Где мама нашла этого человека? Опасно прятать у себя в доме бунтаря, который скрывается от властей. Но где отыскать другого учителя, чьи уроки были бы по карману матери Ярина?
За дверью послышались шаги и голоса. Ярин поспешно сел на кровати и спрятал книжку в сумочку.
5.
Шаги и голоса приблизились.
-…Дурак ты, Кита! И даже не набитый, а пустой и звонкий! Кого ты слушаешь?! Пфе! – ехидный голос журчал в коридоре вкрадчивой струйкой. - Женщина! Гора стальных мышц, снабжённая бездонным желудком и напрочь лишённая мозгов!
-Заткнись! Пришли уже, вон розовые покои.
Дверь скрипнула, приоткрылась, в щели показался круглый любопытный глаз. Глаз моргнул и лукаво прищурился, после чего дверь распахнулась.
Вошли двое, те самые племянники Мадлы де Олах, близнецы. Близнецы? Да они даже на двойняшек не тянут, вообще на братьев не похожи. Впрочем, это не Яринова ума дело, хотят называться братьями, пусть так и будет.
Кита не по-мужски рослый, жилистый и лохматый. На вид неуклюжий и одет безвкусно, в цветастую юбку и мешковатую кофточку.
Ника маленький, щуплый и разряжен, словно куклёнок. Кудри мелко завиты, губы намалёваны ярко-алой помадой, что, как ни странно, вполне подходит к светлым волосам. На веках перламутровые фиолетовые тени, глаза подведены жирными чёрными линиями. А уж одежда… Кружевная блузка без чехла, сквозь которую просвечивает наполовину расшнурованный даже не корсет, а тонкий корсаж. Кожаная мини-юбка с прозрачными вставками, колготки в крупную сеточку и туфельки, на которых красуются пряжки со стразами. Туфельки на низких каблучках. Ах, от такой обуви не устают ноги, и можно ходить сколько угодно, и даже запросто бегать!
Ярин завистливо вздохнул. Потом опомнился и сделал небрежный книксен.
-Чему обязан?
Ника расплылся в издевательской улыбке. Улыбка была щербатой, передних зубов не хватало.
-Фу ты, ну ты, дуги гнуты! Какой надменный малышок! Зря, зря ты так, ой, зря-а-а! Мы-то пришли с самыми добрыми намерениями, познакомиться, подружиться, узнать друг друга поближе…
Он протянул тощую лапку с ярко накрашенными ногтями и сделал вид, что хочет схватить Ярина.
-Руки убери!
Ярин увернулся и быстро взглянул на Киту. Тщедушного Ники он не боялся, даже при том, что не умел драться. Кита еле заметно искривил в усмешке широкий рот и сделал вид, что смотрит в другую сторону, а потом и вовсе развернулся спиной.
-Ты гляди, какой недотрога! Может, ты вообще заучка, синяя колготка? А может, ты, мелочь пузатая, ещё и девственник вдобавок? А вот я сейчас проверю!
Ярин сжал пальцы в кулачок и демонстративно поднёс его к лицу Ники.
-Руки убери, я сказал! Не то, клянусь косами Каримы, я не посмотрю на законы гостеприимства и дам тебе в морду!
Ухмылка у Ники не исчезла, наоборот, стала шире.
-Да уж клялся бы чем-нибудь поинтересней! У Каримы, кроме кос, есть ещё и то, что между ног!
Он выразился грубо и прямо, Ярин мысленно перефразировал, пытаясь не взорваться. Он не любил слушать и тем более употреблять ругательства.
-Детская болезнь шокинга! – презрительно фыркнул юноша, перекидывая косы на спину. – Если человек обожает всех шокировать, значит, не может произвести впечатление ничем другим!
Ника сузил блёклые глазки, его ухмылка превратилась в оскал.
-А вот я тебе сейчас произведу впечатление – косы-то повыдергаю! Будешь знать, как со своими господами обращаться!
Кита развернулся обратно.
-Ника, уймись! Нам не это было велено, ты перегибаешь палку и распускаешь руки!
Маленький задира бешено глянул на брата.
-А ты распускаешь язык! Не вмешивайся, не то доложу кому надо!
В дверь постучали, вошёл слуга.
-Пожалуйте на обед, вас ждут, - бесстрастно сказал он Ярину.