И тут Ежевика открыл глаза. Над головой у него не было никаких скал — только листья. Под ним был выстланный мхом песок, а не мокрая бездонная вода. Дрожа от облегчения, Ежевика лежал в своем гнездышке в палатке воинов. Грохот волн превратился в шорох ветра в ветвях, вода просачивалась сквозь листья и ледяными струйками лилась по загривку. Значит, в лес наконец-то пришел дождь. Глотка у Ежевики горела огнем, а во рту пересохло, словно он в самом деле вдоволь наглотался соленой воды.
Он вскочил. Дым поднял голову и недовольно процедил:
— В чем дело? Неужели нельзя полежать спокойно и дать отдохнуть другим?!
— Извини, — прошептал Ежевика и принялся вычесывать приставший к шубке мох. Сердце его колотилось так, словно хотело выскочить из груди. Он чувствовал себя измученным и вялым, словно в самом деле только что отчаянно пытался выплыть из этой странной соленой воды.
В палатке потихоньку светлело, и Ежевика понял, что солнце уже встало. Он тяжело поднялся на лапы, просунул голову между ветками и даже зажмурился, увидев лужу. Сейчас он как следует напьется!
Свежий ветер разогнал тучи. Вся поляна перед Ежевикой была залита желтоватым светом восходящего солнца, которое отражалось в разлитых на земле лужах. Капли воды свисали с каждой ветки блестели на папоротниках. Казалось, весь лес упивался живительной влагой, деревья вздымал вверх свои пыльные листья, чтобы не пропустить ни единой сверкающей капли.
— Слава Звездному племени! — промяукала Кисточка, протискиваясь наружу мимо Ежевики. — Я уже почти забыла, как дождь-то пахнет!
Ежевика поплелся через всю поляну к луже, сверкавшей возле скалы, нагнул голову и стал жадно лакать, пытаясь вымыть изо рта привкус соли. Неужели вода может быть такой! Как и все коты, Ежевика время от времени слизывал соль с поверхности скал и узнавал ее привкус в крови дичи, но у него вся шерсть поднималась дыбом при одном воспоминании о соленой воде.
Последний короткий ливень взбаламутил поверхность луж и начисто вымыл шкуру Ежевики от липкого ощущения просоленности. Ежевика запрокинул голову, наслаждаясь ледяным душем, и вдруг заметил Огнезвезда, выходящего из своей пещеры под скалой. Предводитель разговаривал с каким-то котом, идущим за ним следом. Ежевика так и застыл с разинутым ртом, когда узнал в собеседнике Огнезвезда Горелого.
— Двуногие вечно творят какие-то странные вещи, — донесся до Ежевики голос Огнезвезда. — Спасибо, что не пожалел труда прийти и предупредить меня, но я уверен, что это нас не касается.
Горелый выглядел встревоженным.
— Я знаю, что Двуногие часто действуют без причины, но ничего подобного мне еще не доводилось видеть! Никогда еще на Гремящей Тропе не было столько Двуногих. Они ходят по самому краю тропы, и у всех очень яркие, сверкающие шкуры. И они привели с собой чудищ какой-то незнакомой породы — огромных и страшных!
— Да, Горелый, ты уже говорил, — с едва заметным нетерпением ответил Огнезвезд. — Но на нашей территории пока ничего подобного не было. Знаешь, что я тебе скажу… — тут он ласково потерся щекой о черный бок Горелого. — Я велю патрульным смотреть в оба и докладывать мне обо всем, что покажется им странным.
Горелый уныло приподнял шерсть на спине.
— Полагаю, это все, что в твоих силах.
— Ты не мог бы на обратном пути завернуть в племя Ветра? — попросил Огнезвезд. — Их территория расположена гораздо ближе к Гремящей тропе, чем наша, так что Звездному Лучу не помешает знать о том, что там затевается.
— Хорошо, Огнезвезд. Я так и сделаю.
— Нет, постой, я придумал кое-что получше! — остановил его Огнезвезд. — Почему бы мне не проводить тебя? Я могу повести патруль к Четырем Деревьям. Постой-ка, я позову Крутобока и Песчаную Бурю! — И, не дожидаясь ответа Горелого, он бросился в палатку воинов.
Когда Предводитель скрылся из глаз, Горелый заметил Ежевику и дружелюбно кивнул ему. — Привет, как поживаешь? Как охота?
— Отлично. Все отлично, — Ежевика и сам понял, что голос у него все еще дрожит от страха, поэтому не удивился, встретив пристальный взгляд Горелого.
— Ты выглядишь так, будто за тобой всю ночь гонялась целая шайка барсуков, — протянул одиночка. — Что случилось?
— Ничего особенного… — Ежевика переступил с лапки на лапку. — Плохой сон, только и всего.
Горелый с сочувствием посмотрел на него.
— Не хочешь поделиться?
— Да это просто чепуха какая-то, — выдавил Ежевика. Но в этот миг он вдруг снова услышал, как соленые волны с ревом разбиваются об острые скалы и, сам того не замечая, рассказал Горелому все: про огромную массу воды, про ее соленый вкус, про черные клыки утесов, которые хотели проглотить его и про самое жуткое — про солнце, тонущее в луже кровавого пламени.
— Такого места просто быть не может, — закончил он. — Ума не приложу, как мне могло присниться такое. Можно подумать, мне больше не над чем ломать голову! — угрюмо добавил Ежевика.
Но, вопреки его ожиданиям, Горелый вовсе не торопился его успокаивать, а тем более, заверять в том, что страшное место существует лишь во взбудораженном воображении Ежевики. Черный кот долго молчал, погрузившись в задумчивость, а потом сказал:
— Соленая вода, скалы… Такое место существует. Мне доводилось слышать о нем, хотя сам я никогда его не видел.
— Существует? К-как? Что ты хочешь сказать? — вытаращил глаза Ежевика, и шерсть заходила волнами на его боках.
— К нам на ферму иногда заходят бродячие коты. Во время долгого пути им порой нужно где-то переночевать или разжиться парой мышек, — на Горелый. — Я говорю о котах, которые живут где заходит солнце. Они рассказывали нам с Ячменем о месте, в котором столько воды, что представить невозможно. Это похоже на реку, второй только один берег, а вода на вкус соленая. Каждую ночь солнце вспыхивает пламенем и тонет в этой воде, беззвучно кровоточа в волнах.
Ежевика содрогнулся. Слова кота-одиночки слишком живо напоминали его сон.
— Да, я видел место, где утонуло солнце. А черная пещера с клыками?
— Об этом я ничего не могу сказать, — признался Горелый. — Но этот сон мог быть послан тебе с какой-то целью. Наберись терпения, возможно, Звездное племя откроет тебе что-то еще.
— Звездное племя? — Ежевика почувствовал, как у него екнуло в животе.
— Разве можно без воли Звездного племени увидеть во сне совершенно незнакомое место? — вопросом на вопрос ответил Горелый.
С этим было трудно спорить.
— Ладно, допустим, Звездное племя послало мне сон про место-где-тонет-солнце, — начал вслух размышлять Ежевика. — Как ты думаешь, может быть, звездные предки хотят, чтобы я отправился туда?
Горелый удивленно вытаращил глаза.
— Отправиться туда? Но зачем?
— Понимаешь, до этого я видел еще один сон, — смущенно пробормотал Ежевика. — Мне… мне приснилось, что я встретил в лесу Синюю Звезду. Она сказала мне о каком-то новом пророчестве и о том, что на лес надвигается великая беда. Она сказала, что я избран… — Ежевика не стал ничего говорить о котах из соседних племен. Горелый, конечно, не подчиняется воинскому закону, но тайные вылазки и встречи с соседями вряд ли придутся ему по душе. — Почему я? — в смятении выдавил Ежевика. — Почему не Огнезвезд? Он бы точно знал, что делать!
Кот-одиночка ответил ему долгим серьезным взглядом.
— В свое время Огнезвезд тоже услышал пророчество, — заговорил он, наконец. — Звездные предки предрекли, что огонь спасет племя, но не сказали, каким образом. Огнезвезд тоже не мог понять этого, и даже не догадывался, что это пророчество о нем самом. Он узнал это только тогда, когда Синяя Звезда перед смертью рассказала ему.
Ежевика посмотрел ему в глаза и не нашелся, что сказать. Он знал об огненном пророчестве — как знал о нем каждый грозовой кот, наряду с другими историями о подвигах своего предводителя — но ему никогда и в голову не приходило, что сам Огнезвезд когда-то тоже переживал смятение и неуверенность.