— Может и постояла? — спросил Оби-Ван.
— Так я проверил, — хмыкнул полицейский. — Тогда у нас тут никакой системы не было, было кого допрашивать. Не видели ее в доках. Ушла она от Уотто на рынок, и больше ее вообще никто никогда не видел.
— Кому продали ее сына? — спросил Квай. Царапал его этот сын. Пусть его и увезли с Татуина, пусть ему и повезло — пусть бы ему повезло, в самом деле, — но… Вдруг она узнала что-то? На том рынке, куда пошла? Про покупателей? Мало ли.
— Конторе «Надежное небо», — ответил полицейский. — Мелкие технари им были нужны, что-то там паять. На орбите.
***
Следующей остановкой был архив. Настоящий физический архив нотариальных актов. Приземистое потрепанное здание, забитое физическими носителями. Каталог, к счастью, был электронным, да и часть записей тоже.
Квай устроился за каталогом и отправил Оби-Вана и Падме в архив — искать документы на Шми и на «Надежное небо». Какие угодно. Сам же закопался в хитросплетения купли-продажи. Он хотел понять, чем именно владела эта компания, а чем не владела.
И когда Оби-Ван и Падме вышли из архива, у него уже была относительно четкая картина, которая, однако, не слишком объясняла ситуацию.
— Не было у «Неба» никаких «на орбите», — сказал Квай. — По бумагам да, но на деле — ничего. Они владели комнатами в здании администрации и зданием на окраине города, там сейчас госпиталь. И все.
— Трое человек в правлении «Неба», — сказал Оби-Ван. — Наш начальник порта, некий Чи Таури, врач, и, представь себе, Литичи Аштера.
— Я должен его знать? — уточнил Квай.
Оби-Ван вздохнул.
— Миллионер, инженер, занимался модернизацией одного из портов Корусанта, убит при невыясненных обстоятельствах полгода назад. Скандал был крупный.
Квай пожал плечами. Информация о светской жизни Корусанта его интересовала мало: работать там приходилось редко.
— Фирма организовалась четыре стандартных года назад, когда Литичи Аштера и Чи Таури прибыли на Татуин, выиграла тендер, — Оби-Ван потряс датападом, — и закрылась всего через полгода после успешных работ по модернизации порта. Три года назад.
— Модернизация заняла всего полгода?
— Именно. И закрылась фирма очень резко. Даже выплатила неустойку за разрыв контрактов с местной охраной.
— Имущество фактически бросили. — Квай постучал по экрану пальцем. — Распродали почти по себестоимости. Кстати, через семь месяцев после пропажи Шми. День в день. Это, конечно, совпадение…
Квай почему-то не думал, что это — совпадение. Хотя где рабыня, а где технологическая фирма. В чем связь?
— Они бежали, — сказала Падме. — Но почему? Что их напугало? Хотя, наверное, это неважно…
— Мне кажется, важно, — нерешительно произнес Оби-Ван. — Мне кажется, все, что связано с этой конторой — важно.
— Они соврали при покупке детей рабов, — сказал Квай, поймав ощущение неправильности. — Вот что важно. Зачем? Судьба рабов никого не волновала никогда — почему они соврали?
— Чтобы даже если это всплывет позже, сам факт покупки и детского труда на Татуине, журналисты более цивилизованных мест не стали бы копать дальше? — предположила Падме.
Квай поднялся.
— Я предлагаю задать эти вопросы единственному человеку из руководства «Неба», который не бежал с Татуина. Начальнику порта.
***
В приемной начальника порта ничего не изменилось. И присутствие за дверью, и секретарь за конторкой были все такими же. Только Квай не стал останавливаться, не стал ничего спрашивать. За ним шла Падме, с рукой на бластере, а за ней Оби-Ван.
Секретарь промолчал. Не издал ни звука, не сделал ни движения. Они прошли мимо него к двери и Квай открыл ее.
Когда-то этот кабинет был роскошен. Сейчас же — им явно давно не пользовались.
— Я занят! Занят! Кто дал вам право вламываться! Вы хоть знаете, к кому вломились?!
У противоположной двери стене стоял стол — и Квай сначала подумал, что в него встроен еще один робот. Похожий на секретаря, на робота-банковского агента. Почти человеческая голова на механическом туловище, руки-манипуляторы, технологический стол, экраны…
Только экраны были мертвы, а лицо — слишком живо.
Совсем бледное. Серые навыкате, совершенно безумные глаза. Тонкий бескровный рот кривился, слюна вылетала из него. Кажется, голова кричала, только Квай уже не слышал: будто выключили звук. Он мог только смотреть: на срез шеи встроенной в металл, на трубки, идущие к обрубку откуда-то снизу. На то, как по трубкам проходят кровь и воздух.
— Кто с вами это сделал? — Квай едва узнал голос Падме.
— Что сделал? Никто со мной не сделал ничего! Ничего! Убирайтесь! Я занятой человек! Я!
— Послушайте…
— Убирайтесь!
— Я прошу вас уйти, — сказал за их спинами дроид-секретарь. — Господин Ли сегодня не в духе.
Господин Ли сошел с ума. Три года назад — Квай был готов биться об заклад, что ровно три года назад.
— Почему? — спросил он дроида-секретаря. Вернее — не его. Совсем не его. — Никто не заслуживает такого.
Секретарь не ответил.
***
— Теперь мы знаем, от чего они бежали, — сказал Квай, когда они вышли из здания и остановились отдышаться. Кричащая голова все еще стояла перед глазами.
— Вы думаете, это Хозяин сделал с ним такое? — спросила Падме в ужасе. — Но… почему? Хозяин не показался мне безумным, он так учтиво разговаривал…
Квай вздохнул.
— Он — не человек. Учтивость — всего лишь программа. А наше понятие здравого рассудка к искусственному интеллекту и вовсе неприменимо. Но вы правы, чтобы сделать такое с человеком, даже дроиду нужна причина, и я не могу пока ее понять.
— И что теперь? — спросил Оби-Ван. — Нужно же доложить, разве нет? О том, что здесь…
— Кому? — Квай грустно усмехнулся. — Хаттам?
— Да хоть бы и хаттам!
— Порт работает с великолепной эффективностью, город приносит Джаббе доход — остальное хаттов не волнует.
— Ну тогда… — И Оби-Ван замялся.
— Если бы здесь была Республика, — яростно выдохнула Падме, — то все было бы совсем иначе.
— Зачем Татуин Республике? — спросил Квай. — Он не стоит ссоры с хаттами.
— С хаттами давно пора поссориться. — Падме закусила губу. — Они — рабовладельцы.
Квай качнул головой. Не то место, не то время, чтобы спорить о политике, тем более, что — зачем спорить. Он был согласен с Падме — жаль только, что реальный мир работал совсем не так, как следовало бы.
— Вот на этом месте остальные и останавливались, — сказал Оби-Ван. — Здесь и сдавались.
— Но мы сдадимся не здесь, — сказал Квай. Сверился с картой города и повел их дальше. Идти было не так уж далеко.
— И где же?
— Осталась больница, ранее принадлежавшая «Надежному небу». Я хочу ее осмотреть.
— Кто-то из прошлых и ее наверняка осматривал.
— Конечно. Но мы же все же джедаи.
— А это правда, что джедаи могут иногда войти в дом и увидеть, что там случилось? — поинтересовалась Падме.
Квай рассмеялся.
— Как все было бы просто, будь это так. Увы. Но вот заметить то, что пропустили все остальные, мы все же можем. Иногда.
***
Когда они приблизились к госпиталю, Квай перестал нуждаться в карте. Они шли по сияющим белым, пустынным — солнца в зените, — улицам, а ему казалось — вокруг ночь. Впереди, над обычным совсем зданием будто смерч стоял в Силе, чистейшая темная сторона, крик и ужас.
Госпиталь, явно недавно отремонтированный, светлый, оказался пуст. Брошен. Вынесли из него все, остались только ярко окрашенные стены, иногда расписанные милыми картинками. Кто-то, возможно такой же идеалист, как Падме, пытался сделать здесь место исцеления, но пациенты наверняка продолжали умирать…