— О чем ты говоришь?! Когда это случилось?
— …Три дня назад, Леона продала его Бранкати. Поменяв на своего человека и пару уступок, его пытали всю ночь Карлотта…
— Но этого просто не может быть!
— …Увы это так, они хотели знать про Нору, он ничего им не сказал…
— Как мы можем помочь?!
— …Никак, даже не вздумай туда лезть, мы попытаемся сбежать, в крайнем случае придется принять предложение Бранкати, он хочет, чтобы Дарий работал на него…
— Что за херня?! Что это за демон?
— Она не демон, а тень Дария. Она всегда была с ним, ты бы и сам мог заметить, если бы вместо кубка с вином хоть раз присмотрелся вниз.
Полночь помахала ему ладошкой: — …Привет, наставник, насчет зада конечно щедрое предложение, но я пожалуй откажусь, а то меня потом кошмары целый год мучить будут…
— Что? Клето переводил ошеломленный взгляд с силуэта из теней на нахмуренную Карлотту.
— Ты уверенна насчет Леоны? Это очень серьезное заявление.
— … Абсолютно, я сегодня передала ей записку от Дария, с просьбой помочь, но она ее прочитала и сожгла, и продолжила дальше пить кофе как ни в чем не бывало, она продает своих Братик…
— Вот предательская тварь! Карлотта в сердцах ударила в стену кулаком. Я ее убью.
— Поосторожнее с такими заявлениями. Это тебе не уличная шпана, это донна Леона, и кому как не тебе знать на что она способна. Клето все еще настороженно посматривал на живую тень, но только что услышанное было через чур серьезно. Если это окажется правдой, то никто не захочет работать с ней.
— И что она сделает? Убьет меня или продаст?
— …Я вас покину, я зашла лишь предупредить, и теперь возвращаюсь к Дарию, ему нужна моя помощь, если нам повезет мы обязательно еще увидимся, если нет, то увидимся уже на той стороне…
И девушка из теней растворилась без следа, оставив напарников обдумывать новости.
— Что это было Карлотта?! Клето убрал меч в ножны, и был полностью серьезен. Он всегда опасался того, что не понимал, а это было самое непонятное из того, что он видел. Он видел много магов, их магию, видел умертвия, алчущих свежей крови, но ожившие разумные тени никогда, а все что непонятно — опасно по определению.
— Полночь, ее зовут Полночь. Несколько лет назад Дария похитил колдун для ритуала, он чудом выжил. Что-то такое, он тебе сам расскажет если захочет, если выживет. Пошли, нужно рассказать Бену.
— Стой. Не спеши. Клето взял Карлотту за локоть, придерживая.
— Убери свои грязные лапы от меня. Буквально прорычала Бешеный Брат, она терпеть не могла когда к ней прикасались без разрешения.
Клето убрал руку, поднимая ладонь и показывая, что собирался лишь остановить: — Не спеши Карлотта, мы обязательно поговорим с Беном, но не при всех. И все непременно узнаем, но не спеши, или может плохо закончиться.
Боль была последним, что я запомнил, она же была первым, что встретило меня по возвращении в сознание. Очнулся я лежащим в небольшой каменной камере, лицом уткнувшись в холодный камень и вездесущее проклятое сено. Я был не единственным обитателем этих шикарных апартаментов, в углу сидел парень лет двадцати пяти на вид, с короткой стрижкой, и открытым лицом выражавшим простодушное удивление. Совершенно неподходящее выражение лица для того мрачного места, в котором мы оказались. Он сидел подтянув колени и положив на них руки, глядя на то, как я ворочаюсь, приходя в себя. Я пошевелился, и тут же пожалел об этом, левая сторона груди нестерпимо болела. А если ты как-то пошевелишься, двинешь рукой или лопаткой, от боли слезы брызгали фонтаном. Я, постанывая, приподнялся и дополз на одной руке до стены, стараясь вообще не беспокоить лишний раз место куда поставили печать.
Отогнув край разорванной накидки, я посмотрел на рану, вокруг обугленной плоти все опухло и покраснело. Эти мудаки даже и не подумали, как то обработать рану, просто прижгли раскаленным железом клеймо и вылили сверху ту мерзкую шипящую черную гадость. Парень увидев клеймо смертника выпучил глаза ничего не говоря, лишь подобрался еще больше. А мне было плевать на его опасения, я кроме разрывающей меня боли, ни о чем думать не мог. Судя по маленькому узкому окошку шириной с ладонь, больше похожему на бойницу расположенному возле потолка, содержали нас в самом замке. Чтобы далеко не ходить за мясом во время выступлений. Был еще день, но небо уже начинало краснеть, приближаясь к закату. Полночь еще не вернулась и я продолжал надеяться, что все получиться, и меня не бросят одного бороться за свою жизнь, сражаясь на арене ради увеселительной программы. Я даже думать не хотел о том, как я смогу выступать на арене с такой раной, мне доползти до стены было трудно, а про поднять меч левой рукой и речи не могло быть. Так что шипя сквозь зубы от боли, я пристроил по удобнее руку в том положении, в котором я меньше всего ее беспокоил, и тоже подобрав под себя колени, я сел у стены и стал ждать.