Но в этом мире было много оленей и много мурни, а Скандеру предстояло умереть ещё шесть раз.
РАЙ, ПРЕЖДЕ ИМЕНОВАВШИЙСЯ ДЕДАЛОМ, ПЛАНЕТА, РАСПОЛОЖЕННАЯ НЕПОДАЛЁКУ ОТ СИРИУСА
Варнетт застонал и открыл глаза. Ему было холодно. Оглядевшись, он увидел, что над ним с тревогой наклонились несколько человек.
Все они казались абсолютно одинаковыми. Нельзя даже понять, мужчины это или женщины. Маленькие груди и соски, гибкие и мускулистые тела – какая-то безумная смесь мужественности и женственности.
У всех были маленькие мужские гениталии там, где им и полагается быть, но лежащий на низкой кушетке Варнетт разглядел под ними маленькие влагалища.
Ни у кого на теле не было волос.
"Если заниматься сексом, перевернув партнёра, – подумал он, – можно одновременно давать и получать".
– С вами всё в порядке? – спросил один из этих людей мужским голосом, но с женской напевностью.
– Чувствуете себя хорошо? – словно эхо откликнулся другой.
– Кажется, да, – нерешительно ответил Варнетт и сел. – Только голова слегка кружится.
– Это пройдёт. А как с памятью?
– Не очень, – осторожно ответил он. – Нужно будет её немного освежить.
– Это нетрудно, – хором заметили его собеседники.
Он хотел спросить, как их зовут, но вовремя вспомнил: на его планете именами не пользуются.
Его планета! Его!
– Мне бы хотелось сразу же приступить к работе, – сказал он.
– Конечно, – ответил кто-то, и они повели его из сиявшего стерильной чистотой лазарета вниз, в такой же стерильно чистый коридор.
Лифт поднял их на самый верхний этаж в административный отдел. Десятки служащих подшивали здесь какие-то многочисленные бумаги, печатали, работали с компьютерами.
Варнетт заметил, что все вокруг ниже его ростом. Ненамного, но в мире, где все абсолютно одинаковы, даже такая незначительная разница сразу же бросалась в глаза.
У него оказался огромный комфортабельный кабинет. Весь пол от стены до стены был застелен белым мягким ковром, таким толстым, что ноги буквально тонули в нём. Все убранство составляли большой письменный стол и кресло с высокой спинкой.
– Принесите мне сводные данные о состоянии всех основных областей планеты, – приказал он. – Я хочу изучить эти материалы.
Поклонившись, служащие ушли. Варнетт посмотрел в окно.
Перед ним предстал комплекс одинаковых зданий. Широкие, обсаженные деревьями улицы, несколько небольших парков и множество одинаковых фигур, спешащих по своим делам.
По светло-голубому небу бежали пушистые облака. Вдалеке виднелись обработанные поля. "Страна кажется богатой, мирной и плодородной", – подумал он. Разумеется, климат и рельеф вносят разнообразие в жизнь планеты, но он готов был держать пари, что различия эти минимальны.
Помощники вернулись с грудой папок, набитых бумагами. Он коротко поблагодарил их и велел оставить его одного.
Зеркала в кабинете не оказалось, но он увидел своё отражение в оконном стекле.
Он был абсолютной копией своих служащих, только немного выше ростом и, соответственно, чуть массивнее.
Он потрогал свои гениталии. Они были точно такими же, как и в то время, когда он пребывал в образе кузена Ушана.
Опустив руку чуть пониже, он обнаружил маленькое влагалище.
Варнетт разложил на столе бумаги, чтобы всё выглядело так, будто он изучает их, и, усевшись в глубокое кресло, нажал кнопку интеркома. В дальнем конце комнаты немедленно возник секретарь.
– Я обнаружил сведения о том, что некоторые члены Президиума больны, – внушительно сказал Председатель. – Необходимо, чтобы в мой кабинет как можно скорее доставили группу врачей из самых отдалённых провинций. Я хочу, чтобы это было выполнено точно и быстро. Когда они смогут быть здесь?
– Если вы хотите, чтобы (c)ни прибыли из центров провинций, то на это потребуется десять часов, – заявил секретарь.
– Хорошо, – кивнул Варнетт. – Как только их сюда доставят, они встретятся со мной, и только со мной. Никто даже не должен знать, что за ними послано. Сказав "никто", я имел в виду абсолютно всех, даже тех, кто здесь работает.
– Я сам этим займусь. Председатель, – ответил секретарь и повернулся, чтобы уйти. "Столько хлопот из-за наркоманов", – подумал он.
– Секретарь! – неожиданно позвал Варнетт. Тот остановился и повернулся к нему.
– Как мне быть с проблемой секса? Секретарь был удивлён и даже несколько озадачен.
– В любой момент, когда только Председатель пожелает, – сказал он. – Это большая честь для любого гражданина.
– Доставьте мне сюда через пять минут наилучший экземпляр, – приказал Варнетт.
– Хорошо, Председатель, – понимающе кивнул секретарь и вышел.
Глаза Варнетта засверкали, и он весело потёр руки, предвкушая то, что сейчас произойдёт.
Неожиданно где-то в уголке его мозга возник образ Натана Бразила.
"Он сказал, что даёт мне шанс, – подумал Председатель. – Я сдержу слово. Этот мир будет изменён!"
Дверь отворилась, и в комнату вошёл ещё один обитатель Рая.
– В чём дело? – резко спросил Варнетт.
– Секретарь велел мне срочно явиться к вам в кабинет, – объяснил посетитель.
Варнетт улыбнулся. "Да, этот мир должен быть изменён, но не сразу, – решил он. – Не раньше, чем я получу максимум удовольствия".
– Подойдите поближе, – сказал он весело. – Вам будет оказана честь.
НА ГРАНИЦЕ – МИP ХАРВИЧА
Он открыл глаза и увидел наклонившегося над ним дурно пахнущего старика в широких штанах и клетчатой рубахе, с трёхдневной щетиной на лице.
– Калли? Ты меня слышишь, мальчик? Скажи что-нибудь! – громко позвал старик. Он застонал.
– Боже! Я весь в грязи! – выдавил он наконец. Старик улыбнулся:
– Отлично! Отлично! Я уж испугался, что мы тебя потеряем. Голова у тебя просто треснула.
Калли потрогал свою голову. С левой стороны под волосами была здоровенная шишка и немного засохшей крови. Внутри пульсировала боль.
– Постарайся встать, – сказал старик и протянул ему руку.
Он взял её и, шатаясь, поднялся на ноги.
– Как себя чувствуешь, малыш? – спросил старик.
– Голова болит, – пожаловался он. – Но вообще-то ничего.
– Говорил я тебе, найди хорошую девчонку, чтобы помогать на ферме, – рассерженно сказал старик. – Если бы здесь случайно не оказался я, ты бы помер.
Мужчина в недоумении огляделся. Это и в самом деле была ферма. Несколько кур, полуразвалившийся хлев с парой коров и ветхая бревенчатая хижина. В поле, судя по всему, росла пшеница.
– Калли, что-то не так? – спросил старик.
– Я… а вы-то кто? – нерешительно спросил он. – И где я?
Старик испуганно посмотрел на него.
– Да ты, видно, повредил себе мозги, малый. Отправляйся-ка в город и покажись доктору.
– Может быть, вы и правы, – согласился он. – Но я всё ещё не знаю, кто вы, где я нахожусь и кто я.
– Наверно, магнезия[6] или что-нибудь в этом роде, – с беспокойством пробормотал старик. – Будь я проклят. Слышал о таком, но никогда не видел. Ладно, чёрт с тобой, парень, ты – Калли Тондж. Твой отец преставился нынешней зимой, и ты остался на ферме совсем один. Родился ты здесь, на Харвиче, – объяснил он, произнеся это слово как «Харридж», – и был чертовски близок к тому, чтобы и помереть здесь. – Он показал на землю.
Всмотревшись, Калли увидел насос для орошения с компрессором. Очевидно, он затягивал большим гаечным ключом верхнюю гайку и случайно запустил двигатель. Ключ сорвался и ударил его по голове. Он равнодушно смотрел на ключ, представляя, как всё это было.
– Ты в порядке? – с надеждой в голосе спросил старик. – Мне надо идти, не то мою старуху хватит кондрашка. Но если хочешь, я могу кого-нибудь прислать, чтобы тебя отвели к доктору.
– Не надо, я сам, – ответил Калли. – Лучше скажите мне, далеко ли до города?