– Умоляю вас подумать о последствиях ваших поступков, – проворчала мисс Уортерс. – В вашем возрасте не подобает проявлять подобную неуступчивость.
– Я начинаю подозревать, что выражение «не подобает» употребляют тогда, когда мнения людей не сходятся, – лукаво ответила Мариетта. Не успела компаньонка высказать очередное критическое замечание, как лошади остановились, Мариетта открыла дверцу кареты и выпрыгнула из нее. Прикрываясь от дождя полями шляпы, она приподняла юбку над ботинками со шнуровкой и бросилась ко входу в балетную студию, чувствуя на своей спине обжигающий взгляд мисс Уортерс. Когда карета загрохотала по булыжникам узкого соседнего переулка, где ей предстояло ждать окончания занятий, Мариетта с облегчением вздохнула, взбежала по крутым ступенькам лестницы и укрылась в раздевалке, где переоделась в легкое балетное платье и туфельки.
Мариетта пришла в студию первой. Чтобы разогреться, она делала низкие и глубокие растяжки, разминая мышцы после сырости и холода, который пробрал ее до костей. Вода текла струйками по большим окнам по обе стороны студии. Студия находилась на крыше здания, надо было подняться еще на один лестничный пролет – и вы оказывались в «орлином гнезде», окна которого смотрели на Гуз-гейт. Студия напоминала чистый холст. Светлые деревянные полы и зеркальные стены ждали, когда их разрисуют музыкой и оживят. Два длинных балетных станка тянулись под окнами с каждой стороны, а маленькое потертое пианино стояло рядом с дверью.
В особняке чувства Мариетты были затянуты в тугой корсет, но здесь она сбрасывала его и избавлялась от всех следящих за ней глаз. Она выполнила серию гран-жете через всю студию, наслаждаясь свободой. Когда она выполняла серию быстрых вращений в центре студии, все ее неприятности улетали прочь, она чувствовала, как исчезает груз ожидания и остается только она сама и танец. Она высоко взмахнула ногой, с триумфом выполнив завершающий вертикальный шпагат. Но она уже была не одна.
Ее балетмейстер плавно вошла в студию. Несмотря на то что она опиралась на старинную, отделанную серебром трость, она так прямо и жестко держала спину, что напомнила Мариетте накрахмаленные воротнички, которые приносила из стирки прачка семейства Стелл. Ольга Белинская родилась в Санкт-Петербурге в девятнадцатом веке и служила балериной в императорском Мариинском театре. Она являла собой утонченное очарование в пастельном шифоновом платье, каждый ее шаг, каждое движение были продуманными и элегантными. Несколько морщинок осмелилось тронуть ее классическое славянское лицо, взгляд зеленых глаз в обрамлении накладных ресниц был острым, серебряные волосы собраны в узел под изумрудным шелковым шарфом.
– Пожалуйста, – по-русски произнесла она, взмахнув рукой. Мариетта заметила блеск огромного сапфира в ее перстне, по слухам подаренного ей одной из царевен после восхитительного исполнения па-де-де во втором акте «Жизели», которое растрогало юную принцессу до слез. – Продолжайте.
– Я закончила. – Мариетта провела рукой по лбу. – Я бы не хотела отнимать время у класса. – Пусть она и достопочтенная Мариетта Стелл, но в этой студии Ольга занимала более высокое положение.
Ольга стукнула об пол тростью.
– Ты в моей студии, девушка: мне решать, когда начнется урок. Покажи мне адажио Розы.
Мариетта проглотила возражения; Ольга была авторитарной учительницей, и если девушка не подчинится, то на следующем уроке ее место у станка опустеет. Она начала аллегро вступления. Одно из самых трудных мест в балете и кульминационный момент партии Авроры, которую ей дали в предстоящей постановке балета Чайковского «Спящая красавица». Она не привыкла исполнять ее в сольной адаптации, исполняя высокие балансе на пуантах.
– Следи за формой рук; помни, суть танца в деталях. Слушай музыку и реагируй соответственно.
Музыка уже не играла, но Мариетта медленно кружилась на месте, выгнув напряженную спину, и представляла себе нарастающие звуки музыки, которые льются в студию. Балет был золотым ключиком к ее собственному миру, тому миру, который ей хотелось бы никогда не покидать. Она вращалась, затерявшись в этом мире, выполняла высокие арабески и не сразу заметила, что в дверях столпились зрители; пришли остальные ученицы.
Ольга не обращала на них внимания.
– Ты должна уверенно держать равновесие. Подними лицо, – резко скомандовала она и еще раз стукнула тростью. Потом подошла ближе, и Мариетту окутал пьянящий аромат «Джикки» [5], ее фирменных духов, сочетающих аромат лаванды и ванили с чувственными нотками, которые делали его необычайно интимным.