Я считал предложение генерала Мэттиса о работе большой честью для себя, хотя и знал, что это только начало процесса проверки, проводимого Белым домом, который, в случае успеха, приведет к моему назначению президентом. Генералу Мэттису уже пришлось пройти через это испытание, поскольку несколько его кадровых решений не были одобрены Белым домом. Однако в моем случае я, как юрист, выдвинутый на должность главного юрисконсульта, прошел через специальную проверку под наблюдением офиса советника Белого дома . Процесс шел быстро не только потому, что он проходил по другому сценарию, но и потому, что я работал в двух администрациях Буша с несколькими юристами, участвовавшими в проверке. Они знали меня лично и решили, что я буду хорошим выбором для этой должности. Кроме того, я был хорошо известен в юридическом сообществе и работал в Министерстве юстиции на двух видных высокопоставленных республиканцев - бывшего генерального прокурора Билла Барра и судью Джей Майкла Люттига, и они могли бы за меня поручиться.
Пока я ожидал утверждения своей кандидатуры, переходная команда Трампа попросила меня помочь некоторым кандидатам в секретари кабинета подготовиться к слушаниям по утверждению их кандидатур, в том числе Рексу Тиллерсону, выдвинутому на пост государственного секретаря, и Уилбуру Л. Россу-младшему, выдвинутому на пост министра торговли. Ранним утром 7 января 2017 года меня пригласили принять участие в имитационном слушании по утверждению кандидатуры Тиллерсона - так называемом "убийственном совете", который обычно проводится по каждой значимой кандидатуре, рассматриваемой Сенатом президентом. Возможность пообщаться с недавно ушедшим в отставку председателем и генеральным директором корпорации ExxonMobil и будущим госсекретарем стоила того, чтобы приехать в штаб-квартиру переходного периода в Вашингтоне до восьми утра в субботу.
Однако мне, как наименее уважаемому члену группы, состоящей из бывших сенаторов и нескольких других очень высокопоставленных бывших чиновников, было поручено задавать назначенному секретарю вопросы, которые должны были быть провокационными, вызывающими личную неловкость или просто раздражающими. Бывшие сенаторы и другие видные члены группы должны были задавать глубокие, заставляющие задуматься вопросы о внешней политике и национальной безопасности США. Организаторы дискуссии призвали меня сосредоточиться на неприятных вопросах, которые "выведут кандидата из равновесия" и "заденут его за живое". Было типично спрашивать богатых кандидатов в кабинет министров, таких как Тиллерсон, например, о текущей цене галлона бензина или буханки хлеба в надежде показать, что они не имеют ничего общего со средними американцами. Я знал эту процедуру, но считал, что некоторые из предложенных вопросов - пустая трата времени. Я был уверен, что Тиллерсон - который несколькими днями ранее был генеральным директором одной из крупнейших нефтяных компаний в мире - знает цену галлона бензина.
Я сделал все возможное, чтобы раззадорить и разжалобить кандидата - довольно сложная задача, учитывая его рост и внушительную манеру поведения. Я спросил его об ордене Ленина, который он получил от президента Путина много лет назад. Среди прочего, я хотел узнать, что он сделал для России, чтобы заслужить эту награду, и была ли на его друге Путине рубашка, когда он вручал ее. Назначенный секретарь Тиллерсон на мгновение уставился на меня с серьезным выражением лица, а затем медленным, глубоким голосом сказал, что президент Путин вручил ему российский орден Дружбы в 2013 году за "вклад в укрепление сотрудничества в энергетическом секторе" компании ExxonMobil, а советский орден Ленина Путин ему не вручал. Он также пренебрежительно отметил, что Путин был полностью одет при вручении награды.