Через час сотрудники секретаря прервали его, чтобы сообщить, что ему пора отправляться на объединенную базу Эндрюс и лететь в Токио. Мне было приятно пообщаться, но я вышел из отдела на поздний послеполуденный снег, не зная, попросит ли он меня принять на работу. Через два дня Маргарет Петерлин, которая путешествовала с секретарем, написала мне, что ожидает от него звонка.
Мы с Грейс подробно обсудили этот вопрос после того, как наш ужин был прерван в субботу вечером. Мы согласились, что я приму эту кандидатуру, если она будет предложена, и наше обоснование было основано на доверии к Тиллерсону, как и мое предыдущее решение принять кандидатуру на пост министра обороны, которое было основано на доверии к Мэттису. Оба человека занимали должности, жизненно важные для безопасности страны, и я был абсолютно уверен, что они всегда будут ставить интересы страны выше любых других, политических или личных. Должность заместителя госсекретаря была бы более обременительной и рискованной из-за ее высокой значимости, но она стоила бы жертв, если бы я мог помочь госсекретарю Тиллерсону справиться с возложенными на него обязанностями.
На следующий день, 16 марта, мне позвонили из операционного центра Госдепартамента и соединили с госсекретарем Тиллерсоном, который летел из Токио в Сеул. Секретарь сказал, что хочет видеть меня в качестве своего заместителя, и я ответил "да", когда он спросил, согласен ли я на эту должность. Следующим шагом было получение одобрения Белого дома, что, по мнению секретаря, потребует встречи с президентом. Секретарь Тиллерсон сказал, что организует встречу и сопроводит меня в Овальный кабинет после возвращения из Азии. Я сразу же позвонил Грейс и сообщил ей новость, но мы знали, что она не будет окончательной, пока президент не поставит свою подпись.
Послушавшись совета госсекретаря Тиллерсона о необходимости встречи с президентом, я был удивлен, когда на следующий день получил электронное письмо из Управления президентских кадров Белого дома с документами, которые необходимо заполнить для выдвижения моей кандидатуры на пост заместителя госсекретаря. Я знал человека, отправившего это сообщение, - она была опытным специалистом, работавшим в предыдущих республиканских администрациях и над моей недавней кандидатурой на пост главного юрисконсульта Министерства обороны, - и я спросил ее, одобрил ли президент эту кандидатуру. Она ответила, что да; и я снова спросил, уверена ли она в этом, учитывая мой разговор с госсекретарем Тиллерсоном накануне. Она ответила, что уверена в том, что президент только что одобрил мою кандидатуру и что встреча не потребуется. Это было 17 марта, благоприятный день для ирландца из Бостона.
Такого поворота событий я не ожидал, но счел это еще одним примером "нетрадиционного" стиля зарождающейся администрации Трампа. Я отправил электронное письмо Маргарет Петерлин, руководителю аппарата госсекретаря Тиллерсона, чтобы попросить ее передать ему эту новость, а затем начал заполнять новый набор форм для своей кандидатуры в Госдепартамент. Мало того, что ее должен был рассмотреть и одобрить сенатский комитет по международным отношениям, она также требовала расширенного расследования биографии из-за масштаба и значимости должности.
Ровно через неделю, 24 марта 2017 года, в газету New York Times просочилась информация о моем предполагаемом выдвижении. Я снова был удивлен, потому что в двух администраций Буша, в которых я служил, Белый дом всегда строго придерживал кандидатуру президента до ее окончательного утверждения - в частности, до завершения расследования биографических данных. Я был выдвинут президентом Джорджем Бушем-младшим и дважды утвержден Сенатом, и ни в одном случае новость о моем выдвижении не просочилась. Однако я наконец-то начал осознавать тот факт, который уже был очевиден из многочисленных сообщений о президенте Трампе: его администрация не будет похожа на своих предшественников-республиканцев.
Оставшаяся часть процесса выдвижения и утверждения прошла без драматизма. О моей кандидатуре было официально объявлено 11 апреля, а 9 мая Комитет по международным отношениям провел слушания по утверждению. Сенат в полном составе рассмотрел мою кандидатуру в среду, 24 мая, и утвердил меня двухпартийным голосованием 94-6, что стало отрадным результатом в условиях все более враждебного политического климата в Вашингтоне. Я объяснил большое количество голосов в мою пользу репутацией, которую я заработал в Вашингтоне за двадцать пять лет, и, что еще важнее, тем фактом, что за меня поручились такие высокопоставленные деятели, как Рекс Тиллерсон, Джим Мэттис и Дэвид Соутер. Госсекретарь Тиллерсон оставил мне поздравительное послание, в котором говорилось, что я попал в точку.