Более того, от своего отца, дядей и их друзей, ветеранов Второй мировой войны, я знал, что такое самопожертвование в служении нашей нации. Они пережили войну, а некоторые из их друзей, одноклассников, товарищей по кораблю - нет. Они понимали, почему президент Джон Ф. Кеннеди, человек их поколения (фактически почти точно их ровесник), в своей инаугурационной речи 1961 года призвал своих соотечественников: "Не спрашивайте, что ваша страна может сделать для вас, - спрашивайте, что вы можете сделать для своей страны". Возможно, сегодня этот призыв звучит банально, но он нашел отклик в моей семье во время инаугурации Кеннеди и далеко за ее пределами. Только благодаря самопожертвованию бесчисленных американцев на протяжении многих поколений - и не только на войне или в армии - наша страна добилась того прогресса, которого она добилась с момента своего основания.
Я служил с женщинами и мужчинами, гражданскими и военными, в Соединенных Штатах и за рубежом, которые принесли себя в жертву, достойную благодарности благодарной нации. Мои мысли всегда возвращаются к моим бывшим коллегам из представительства США в России, каждый из которых пожертвовал собой, чтобы служить в трудных условиях, когда они были нужны своей стране. Они служили во время опасностей и потрясений, вызванных пандемией; некоторые были разлучены со своими семьями; у других члены семьи умерли дома, пока они находились в Москве. У некоторых были серьезные проблемы со здоровьем, которые осложнялись пребыванием в России. И все они подвергались преследованиям со стороны российского правительства.
Для меня было честью служить вместе с ними, многие из которых переезжали с одного трудного поста на другой. Наш заместитель начальника миссии Барт Горман и его жена Донна, а также их четверо детей были яркими примерами. Барт и Донна находились в Москве уже в третий раз, преодолевая все трудности, которые только можно себе представить, и были опорой нашей миссии. От них я многое узнал о службе и самопожертвовании.
Потеря Грейс, после того как я провел вдали от нее большую часть трех лет, ни в коем случае не поставила меня в один ряд с теми, кто пошел на большие жертвы ради Соединенных Штатов. Более того, Грейс сама принесла себя в жертву, взвалив на себя бремя разлуки с супругом и заботясь о нашей семье в одиночку во время пандемии, без удовольствия, удовлетворения, поддержки и статуса, которыми я пользовался как американский посол.
Никто никогда не благодарил Грейс за ее службу и самопожертвование, а зря. Она заслужила это признание, тихо встав в ряды тех, кто достоин благодарности нашей нации. Теперь, когда люди благодарят меня за службу, я чувствую себя более уверенно, принимая эти добрые слова от имени Грейс и от себя лично.
Глава 15. Преступление против мира
СЕНТЯБРЬ 2022 года стал для меня ужасным вихрем. Внезапное окончание моего пребывания на посту посла США в Москве помешало моему плану провести ряд заключительных встреч с российскими официальными лицами перед отъездом. Я не рассчитывал снова увидеться с министром иностранных дел Лавровым, что было бы типичным протоколом до войны, но было маловероятно, учитывая ужасающее состояние отношений между США и Россией после вторжения на Украину 24 февраля. В любом случае, у меня не было большого желания встречаться с ним, учитывая его явную приверженность агрессивной войне Путина. Хотя я тактично выслушал его дидактическую критику моих показаний на слушаниях в Сенате в ноябре 2019 года, я не собирался без энергичных возражений подчиниться его тенденциозной лекции в сентябре 2022 года о вымышленном нацистском геноциде русских в Украине или ужасах воображаемой войны НАТО против России.
Я надеялся встретиться с заместителем министра иностранных дел Рябковым, одним из немногих высокопоставленных российских чиновников, которых я продолжал уважать после всего, что произошло за последние три года. Он был серьезным профессионалом с интересной личностью, но больше всего он был русским патриотом, с которым, как мне всегда казалось, можно было хотя бы вести рациональный разговор. Мы не часто сходились во мнениях, но я все же верил, что если бы нам с ним позволили свободно вести переговоры, мы смогли бы на основе взаимности разрешить визовую тупиковую ситуацию, которая так мешала посольству США в Москве. К сожалению, Рябков не был уполномочен вести со мной переговоры. В российской системе, которую контролировал Кремль, он должен был отвечать - неофициально, но полностью - перед ФСБ и СВР, ни одна из которых не согласилась бы на взаимность с Соединенными Штатами.