Только сидя в поезде Amtrak, возвращавшемся в Вашингтон во второй половине дня в пятницу, 27 сентября, у меня было время оценить интерес конгресса и СМИ к телефонному разговору 25 июля. Спикер Нэнси П. Пелоси уже объявила 24 сентября, что несколько комитетов Палаты представителей начнут расследование импичмента. В центре внимания этих расследований было утверждение, что президент Трамп "призвал иностранную державу вмешаться" в выборы 2020 года, оказав давление на президента Зеленского, чтобы тот расследовал дела бывшего вице-президента Байдена и его сына Хантера в Украине. Давление якобы было оказано, когда президент Трамп пригрозил отказать Украине в помощи по обеспечению безопасности, которая была необходима стране для противостояния российской агрессии.
Предложение о помощи Украине в обеспечении безопасности для противостояния российской агрессии в обмен на уголовное расследование в отношении Биденов было крайне проблематичным - и я бы его не поддержал. Я с энтузиазмом поддерживаю реформу уголовного правосудия в Украине и снижение уровня коррупции в стране, но не политическое сосредоточение только на одном конкретном (хотя и потенциально вопиющем) деле. Вся эта грязная заварушка была позором, включая "деловые отношения" Хантера Байдена в Украине и терпимость к ним его отца на посту вице-президента.
Я сразу понял, что это скандал, который окажет существенное влияние на всех нас в Государственном департаменте. Но вскоре стало очевидно, что его влияние на меня будет сосредоточено на рассмотрении моей кандидатуры на пост посла в России, которая была направлена в Сенат 11 октября. В отличие от многих моих коллег по администрации, меня не просили дать интервью или показания в связи с расследованием импичмента в Палате представителей. Более того, я вообще не контактировал ни с кем из следователей Палаты представителей по импичменту. Я полагал, и позже сотрудники Конгресса сказали мне, что это произошло потому, что я не знал о телефонном разговоре президента 25 июля, пока СМИ не разнесли эту историю в сентябре, и я не был вовлечен в процесс удержания администрацией помощи Украине в области безопасности.
В то время как следователи Палаты представителей по импичменту не захотели со мной разговаривать, члены сенатского комитета по международным отношениям были крайне заинтересованы в моей роли и знании всех обстоятельств, связанных с телефонным разговором Зеленского 25 июля и сопутствующими вопросами. Газета New York Times отметила, что, "ввязавшись в борьбу за импичмент, которая до сих пор велась в Палате представителей за закрытыми дверями, сенатские демократы использовали выдвижение г-на Салливана на пост следующего посла президента Трампа в России, чтобы вынести драму на всеобщее обозрение".
Действительно, в то время как расследование в Палате представителей набирало обороты, я начал длинную серию встреч с сенаторами и их сотрудниками, чтобы обсудить свою кандидатуру. Практически на каждой встрече телефонный звонок 25 июля был главной темой обсуждения. Я рассказывал всем, кто спрашивал, что именно я знаю и чего не знаю: Я совершенно не знал о телефонном звонке 25 июля и о жалобе информатора до первых сообщений в СМИ. Я знал об ограничении помощи Украине, но летом 2019 года я был сосредоточен главным образом на разблокировании одновременного ограничения финансирования стран Центральной Америки, чтобы заставить их сократить миграцию на север в Соединенные Штаты. Сенаторов и сотрудников больше всего интересовал тот факт, что ни одно из расследований импичмента в Палате представителей не просило о беседе со мной.
Единственным вопросом, связанным с Украиной, о котором я знал непосредственно, был отзыв посла Йовановича в начале года. Это тоже стало предметом расследования следователей Палаты представителей по импичменту, предположительно из-за необычного интереса президента Трампа и его личных представителей к Украине, ее политике и коррупции. Я объяснил сенаторам и их сотрудникам, что именно я знал и что я сделал в связи с отзывом посла с ее поста в Киеве. Я сказал, что повторю под присягой на публичных слушаниях все, что рассказал им, и не откажусь ответить ни на один из их вопросов.
Слушания по утверждению моей кандидатуры были назначены на 30 октября 2019 года. Подготовка к слушаниям - чтение справочных материалов и углубленные брифинги по российской политике на сайте - во многом также была подготовкой к вступлению в должность посла в России. Но наложение расследования импичмента делало эту работу напряженной и утомительной. На тот момент моим руководителем аппарата в качестве заместителя секретаря была Кэтрин Б. Нанаватти, которая сменила Грега Логерфо в апреле 2019 года, когда он ушел на должность заместителя главы миссии в нашем посольстве в Тунисе.