Мое решение о переезде было связано с логистикой, но оно имело и более глубокое, символическое значение. Спасо-Хаус был резиденцией американского посла в Москве с момента установления Соединенными Штатами дипломатических отношений с Советским Союзом в конце 1933 года при президенте Франклине Д. Рузвельте. За годы существования резиденции в качестве посла в ней побывали такие легендарные дипломаты дипломатической службы США, как Джордж Ф. Кеннан и Ллевеллин Э. Томпсон-младший. Известные политические и военные деятели, такие как У. Аверелл Гарриман, который впоследствии занимал различные высокие дипломатические и политические посты, включая пост губернатора Нью-Йорка, и генерал Уолтер Беделл Смит, начальник штаба генерала Дуайта Д. Эйзенхауэра во время Второй мировой войны, также жили здесь в качестве послов. В резиденции проходило множество торжественных ужинов и важных конференций с участием самых разных гостей - от американских президентов (Никсона и Рейгана) и советских лидеров (Хрущева и Брежнева) до знаменитых артистов, включая Леонарда Бернстайна и Рэя Чарльза. Спасо-Хаус был культурной и исторической иконой, особенно для русских в Москве.
Увы, 25 февраля 2022 года я стал первым за последние восемьдесят лет американским послом, не проживающим в этой знаменитой резиденции. В этом тоже есть зловещая параллель для любого изучающего историю: Посол Лоуренс А. Стейнхардт покинул Спасо-Хаус на несколько недель в октябре 1941 года, незадолго до вступления Америки в войну, и вместе с другими иностранными послами переехал в Куйбышев, когда немцы угрожали захватить Москву. В последующие драматические эпохи - Америка воевала в качестве союзника России во Второй мировой войне (когда резиденция пострадала от бомбы во время налета Люфтваффе), Холодная война, Кубинский ракетный кризис, советское вторжение в Афганистан, распад Советского Союза, хаос после распада и приход к власти Владимира Путина - американский посол всегда жил в Спасо-Хаусе. Но теперь его нет. Причины переезда были простыми - мне нужна была надежная связь и возможность выспаться, - но символизм не был упущен ни русскими, ни американцами, которые заметили переезд.
Некоторые ошибочно предполагали, что мой переезд в посольский комплекс был вызван соображениями безопасности. За время моей работы послом, даже после начала войны, я никогда не чувствовал себя физически незащищенным, или, по крайней мере, не менее защищенным, чем любой другой высокопоставленный американский чиновник, который служит или путешествует за границей. Я полагал, что российское правительство не хотело, чтобы во время моего пребывания в России мне был причинен какой-либо физический вред, поскольку это не лучшим образом отразилось бы на хозяине нашей американской миссии. С другой стороны, российское правительство выделяло огромное количество персонала и ресурсов, чтобы попытаться раздражать, провоцировать, критиковать, разочаровывать, смущать и компрометировать меня. Такое особое внимание было известной особенностью должности, на которую я был назначен.
Нет, мой переезд из Спасо-Хауса символизировал, хотя и незначительно, учитывая жестокую войну в Украине, но зловеще, учитывая более широкий контекст, ухудшение траектории отношений между США и Россией. Наши отношения с Россией были одной из самых важных динамик в международных делах в прошлом веке и, вероятно, останутся, по крайней мере, такими же важными и в следующем. Тем не менее, с началом войны в Украине эти важнейшие отношения, похоже, катятся под откос.
В течение многих лет до этого момента я предупреждал, что отношения между Соединенными Штатами и Россией находятся на низком уровне после окончания холодной войны, и часто сопровождал это предупреждение другим земным образом: нам нужно перестать рыть яму, в которой мы оказались. Это был обычный тезис, который использовали как американские, так и российские официальные лица, описывая наши отношения. До того как я стал послом в декабре 2019 года, я почти три года занимал пост заместителя госсекретаря США, и на обеих должностях я много раз прибегал к метафоре ямы.
До февраля 2022 года основополагающая политика Соединенных Штатов заключалась, с одной стороны, в противостоянии и жестком противодействии русским во многих областях, где мы были против, - кибератаки, вмешательство в выборы, неправомерное задержание невинных американцев, и это лишь некоторые из растущего списка, - а с другой стороны, в поиске прогресса в тех немногих узких областях, где интересы наших стран могли бы быть более согласованными: например, контроль над вооружениями, борьба с терроризмом и освоение космоса. Мы также продолжали взаимодействовать с Кремлем по важным региональным вопросам, затрагивающим враждебные Соединенным Штатам, но поддерживающие лучшие отношения с Россией национальные правительства, такие как Сирия, Иран, Северная Корея и Венесуэла. В Конгрессе и среди трех госсекретарей, у которых я работал заместителем секретаря или послом, существовал двухпартийный консенсус в отношении такого подхода: Тони Блинкена, Майкла Р. Помпео и Рекса В. Тиллерсона.