Проблема российской агрессии в отношении Украины продолжала угрожающе нависать и омрачать отношения между Соединенными Штатами и Россией, месяц за месяцем, год за годом, а дипломатического решения все не было. Соединенные Штаты не предпринимали самостоятельных усилий по решению этой проблемы, в основном подчиняясь переговорам под руководством правительств Германии и Франции, которые не приносили результатов. Скандал с импичментом из-за разговора Трампа с Зеленским 25 июля (и запах "деловых отношений" Хантера Байдена в Украине в бытность его отца вице-президентом) усугубил проблему отсутствия американского влияния и решимости. Я эпизодически занимался политикой Украины, как, например, во время моей поездки в Киев в феврале 2018 года, но всегда находились другие неотложные дела или откровенные кризисы, с которыми мне приходилось иметь дело и которые претендовали на мое время.
Выслушав доклад Лаврова о встрече 9 декабря в Париже, я подтвердил то, что уже знал: украинский конфликт будет возглавлять длинный список трудноразрешимых проблем, с которыми мне предстоит столкнуться на новой работе в Москве. Я решил глубже разобраться в этом вопросе и попытаться настроить Соединенные Штаты на более активную и конструктивную роль. Это было бы более чем сложно, учитывая продолжающуюся процедуру импичмента Трампа, которая, в конце концов, была сосредоточена на Украине. Однако главная проблема была не в Вашингтоне. Именно непрекращающаяся агрессия российского правительства против Украины подорвала ее суверенитет и сделала поиск мирного решения столь трудным.
Лавров и Помпео завершили встречу за обедом, а затем провели совместную пресс-конференцию перед многочисленной аудиторией в Зале Бен Франклина. Заместитель министра иностранных дел Рябков сопровождал Лаврова в поездке, и мы обменялись любезностями. Я сказал ему, что с нетерпением жду возможности поработать с ним в Москве. Когда началась пресс-конференция, я занял место в первом ряду среди журналистов, которые будут задавать вопросы. Газета New York Times сообщила, что, отвечая на вопрос о моем возможном назначении послом, Лавров "похвалил г-на Салливана. Мы знаем его как очень высокопрофессионального дипломата.... Мы будем рады сотрудничать с ним".
Получив благословение от министра иностранных дел России, я отправился на новую должность днем 15 января 2020 года. Грейс и наш старший сын Джек, который учился между семестрами в Колумбийской школе бизнеса, присоединились ко мне в Москве в течение первой недели моего пребывания в должности посла. Грейс уже находилась в деловой поездке в Европе, а Джек приезжал из Нью-Йорка, поэтому мы втроем добирались туда по отдельности. Наша дочь Кэти, которая повредила колено и недавно перенесла операцию, не смогла поехать. Наш младший сын, Тедди, остался, чтобы присматривать за Кэти во время ее выздоровления. Планировалось, что вся наша семья соберется в апреле, когда мы вместе отметим праздник Пасхи в весенней Москве.
Я затащил несколько больших чемоданов и сумки с хоккеем и клюшками в машину, направляясь в аэропорт Даллеса. Тогда-то меня и осенило: Я больше не был заместителем госсекретаря. У меня больше не было черного внедорожника Госдепартамента, за рулем которого сидел человек, ставший моим хорошим другом за последние три года, чтобы отвезти меня туда, куда мне было нужно. Я впервые с мая 2017 года сел в самолет один - когда я был заместителем госсекретаря, я всегда путешествовал с кем-то еще. Это был одинокий путь к неопределенному будущему в посольстве в Москве. Как оказалось, мне придется привыкать к одиночеству.
Часть
II
. Ночные падения
Глава 4. Вежливый прием враждебного правительства