Хотя мы пострадали больше, русские тоже были расстроены. Я сказал заместителю министра иностранных дел Рябкову, что эта проблема не исчезнет, пока русские не прекратят попытки отправить в Соединенные Штаты такое количество незаявленных сотрудников разведки - в какой-то момент обсуждения я использовал недипломатичное слово "шпионы", чтобы подчеркнуть этот момент. Но я знал, что при президенте Путине этого не произойдет, потому что, как однажды заметил один из моих коллег, именно таких российских "дипломатов" и следует ожидать от страны, возглавляемой бывшим кадровым офицером КГБ.
Чтобы поддерживать работу наших миссий в условиях такого тупика, обеим сторонам приходилось вести подробные и длительные переговоры о небольших визовых сделках (например, обмене двух американских дипломатических виз на две российские), что затрудняло подбор персонала и планирование и увеличивало нагрузку на посольство США, которое я возглавлял. Прибывающие офицеры не знали, когда и получат ли они визы, чтобы занять свои новые должности; некоторым пришлось ждать больше года, прежде чем они смогли переехать в новое место назначения, а другие вообще не смогли уехать. Офицеры, получившие назначение из Москвы, задерживались с отъездом до тех пор, пока их преемники не получали визы. Это была невыносимая ситуация, которая не позволяла вести дипломатическую работу.
Что особенно важно, визы не получали инженеры и технические специалисты, обладающие необходимыми знаниями и допусками для обслуживания наших объектов, включая охраняемые зоны и оборудование посольства. Например, система пожаротушения в канцелярии давно нуждалась в ремонте (водяной насос в подвале был покрыт ржавчиной и требовал замены), но мы не могли получить визы для нужных людей, чтобы выполнить эту работу, и не могли нанять местных рабочих, поскольку это открыло бы российским спецслужбам возможность проникнуть на наши дипломатические объекты. Русские заставляли нас выбирать между нашей безопасностью и безопасностью нашей миссии.
В посольстве, которое и так находилось под пристальным вниманием ФСБ и враждебного российского правительства, визовый тупик стал еще одной проблемой для нашей миссии. Именно поэтому я так сосредоточился на анализе штатного расписания и функционирования посольства и как можно скорее встретился со всеми своими новыми коллегами по прибытии, чтобы узнать их мнение о том, как мы можем сохранить наши объекты, улучшив при этом нашу работу и эффективность. Перед отъездом из Вашингтона я получил от посла Хантсмана и его команды подробные брифинги о работе посольства и двух консульств, но ничто не заменит личной оценки ситуации на месте.
Мое знакомство с миссией США в России началось в первый же вечер. В Спасо-Хаусе меня приветствовали руководители отделов и агентств посольства во главе с Бартлом Б. Горманом, заместителем главы миссии, который до моего приезда был временным поверенным в делах. Барт был в Москве уже в третий раз за свою долгую и блестящую карьеру на дипломатической службе. Получив образование офицера в Службе дипломатической безопасности Госдепартамента - правоохранительном органе, который, помимо прочего, защищает американский персонал и дипломатическую собственность по всему миру, - он с 2014 по 2016 год занимал должность старшего регионального офицера по безопасности в посольстве в Москве. Но он был далеко не просто специалистом по безопасности. Барт свободно говорил по-русски, получил степень доктора философии по русской литературе и языку в Университете Южной Калифорнии и жил в России в качестве аспиранта до поступления на дипломатическую службу. Он знал о русских и их правительстве больше, чем кто-либо из тех, с кем я работал в Государственном департаменте. Он также был опытным менеджером и лидером. Я не мог и мечтать о лучшем заместителе и коллеге, и я сказал Джону Хантсману, как я благодарен ему за то, что он изначально выбрал Барта в качестве своего заместителя.
Остальные сотрудники Госдепартамента, работавшие в посольстве, также были опытными и очень способными. В ее состав входили Тим Ричардсон, начальник политического отдела, Джон Кушнер, начальник отдела управления, и Карл Штольц, начальник отдела публичной дипломатии. Стивен Секстон был региональным офицером по безопасности, курировавшим не только агентов и инженеров дипломатической безопасности, прикомандированных к посольству, но и отряд морской охраны (MSG), который был самым большим отрядом в любом посольстве США в мире. Сам бывший морской пехотинец, Стив обладал именно той подготовкой и опытом, которые требовались для его непростой работы. Он также был хоккеистом из Детройта, который вместе с одним из наших атташе по вопросам обороны, полковником армии США Джоном Данном, играл по ночам в двух местных мужских лигах в Москве. Стив вывел меня на лед покататься на коньках вскоре после моего приезда.