Мне было крайне любопытно узнать об этом человеке, поскольку за эти годы я прочитал о нем как можно больше из открытых источников и секретных материалов. Я знал, что Путин хорошо владеет языками: он свободно говорил по-немецки благодаря пяти годам службы в КГБ в Дрездене в 1980-х годах и, будучи президентом, общался на этом языке с канцлером Меркель. Он также мог говорить по-английски, начав уроки английского в 1990 году, незадолго до выхода на пенсию из КГБ. Ходили слухи, что он активизировал свои занятия, когда начал посещать встречи лидеров стран "Большой восьмерки" в 2000 году (вплоть до приостановки деятельности России в 2014 году), и ему не нравилось, что другие лидеры общаются между собой на английском языке без него. Тем не менее на большинстве публичных встреч с англоговорящими людьми он прибегал к помощи переводчика - хотя в громком интервью с Оливером Стоуном в 2017 году он переходил с русского на английский, - а со мной пользовался переводчиком. Действительно, когда мы встретились после церемонии в величественном Александровском зале дворца 5 февраля, нас было только двое и переводчик.
Во время нашей встречи я был впечатлен внешним видом Путина. Для шестидесятисемилетнего российского мужчины, не самого здорового, он был подтянутым и стройным, с ясными голубыми глазами и здоровым цветом лица. Он говорил мягким голосом и излучал уверенность и невозмутимость. Он ходил немного раскованно, размахивая левой рукой, но держа правую на боку в странной манере, которая, как многие считают, была результатом его многолетних тренировок держать правую руку рядом с оружием, которое он носил на бедре как офицер КГБ. Независимо от того, проходил ли он такую подготовку или нет, и могло ли это повлиять на его походку спустя десятилетия, это, несомненно, укрепляло чванливый образ КГБ, который он культивировал для русского народа и проецировал на весь мир.
Своим жеманством - поздними прибытиями, развязностью КГБ, медленными движениями и позами, а также стилем "sotto voce" - Путин напомнил мне гангстера Пола Цицеро, сыгранного Полом Сорвино в классическом фильме Мартина Скорсезе "Гудфеллас", о котором рассказчик Генри Хилл замечает: "Поли мог двигаться медленно, но только потому, что Поли не нужно было двигаться ради кого-то". Путин давал понять всем, кто попадал в его орбиту, что ему не нужно ни для кого двигаться.
Во время нашей встречи Путин хотел передать два послания. Во-первых, он повторил недавно озвученное им предложение организовать встречу лидеров пяти стран (США, КНР, Великобритании, Франции и России), являющихся постоянными членами (так называемая "пятерка") Совета Безопасности ООН, в честь семьдесят пятой годовщины со дня основания ООН в 1945 году. Я сказал ему, что президент Трамп знает об этом предложении и рассматривает его. Затем Путин предложил в качестве обоснования для встречи лидеров "пятерки" потенциальную тему для обсуждения, которую я ранее поднимал в ходе диалога по стратегической безопасности с россиянами о включении КНР в наши будущие переговоры по контролю над вооружениями. Очевидно, что знает об этой идее, Путин сказал, что если бы лидеры "пятерки" встретились в предложенном им формате, то контроль над ядерными вооружениями мог бы стать актуальной темой для обсуждения, поскольку все пять стран обладают ядерным оружием. Оттолкнувшись от его слов, но пытаясь направить дискуссию на то, что я считал гораздо более существенным вопросом, я заметил, что наиболее важной страной, которая должна быть включена в любые будущие переговоры по контролю над вооружениями, является КНР, поскольку ее ядерный арсенал велик и растет, а планы по его увеличению еще больше. Великобритания и Франция имели ядерное оружие, но их программы были меньше и относительно статичны по сравнению с программой КНР.
Но Путин не был по-настоящему заинтересован в многосторонних переговорах по контролю над вооружениями, что подтвердили мои последующие беседы с официальными представителями МИД России, и еще меньше он был заинтересован в обсуждении этой темы с американским послом. Больше всего его интересовала встреча лидеров стран "пятерки". В завершение нашего разговора он пожал плечами и сказал, что считает встречу лидеров "пятерки" хорошей идеей, но если мы не согласны, то он не против.