Когда мы стояли в дверях кабинета министров, президент Трамп рассказал мне о запросе прессы и сказал, что если я действительно хочу получить эту работу, то он выдвинет меня на пост посла. Но когда я сказал ему, что так и есть, на его лице появилось недоуменное выражение.
К этому моменту я уже много раз общался с президентом, и он знал меня. В почти благожелательной манере он спросил, уверен ли я, и, прежде чем я успел ответить, он вызвался сказать, что мне не придется покидать свой пост заместителя секретаря.
Я заверил президента Трампа, что действительно хочу поехать в Россию, но по мере продолжения нашего разговора стало очевидно, что он мне не верит - или, по крайней мере, считает, что я принимаю это решение не по своей воле.
Президент, как я понял, считал, что мой начальник в Госдепартаменте, госсекретарь Помпео, вынуждает меня уйти. Ему казалось, что это единственная причина, по которой здравомыслящий человек мог бы покинуть мой руководящий пост на улице Красного дерева на седьмом этаже Госдепартамента ради холодной и враждебной Москвы.
Наконец, после моих неоднократных заверений в том, что я хочу именно этого, президент покачал головой в притворном неверии и сказал, что в таком случае моя кандидатура будет выдвинута.
Я вернулся в Государственный департамент и рассказал секретарю Помпео о своем разговоре с президентом. Мы оба рассмеялись и согласились, что сомнения президента в моем здравомыслии были вполне обоснованными, но он ошибался насчет того, что кто-то вынуждает меня уйти. На самом деле я сам поднял эту идею на встрече с секретарем ранее летом, предложив заменить посла Джона М. Хантсмана-младшего в посольстве в Москве.
Когда я сообщил секретарю о своем интересе к этой должности, он поначалу не проявил энтузиазма, чтобы отпустить меня. Он спросил меня, почему я хочу уйти, и я изложил свои доводы.
К лету 2019 года я занимал должность заместителя госсекретаря уже более двух лет. В обычные времена это была сложная и напряженная работа. В администрации Трампа она превратилась в скороварку. Поездка в Москву казалась мне передышкой, а это о многом говорит.
Я был юристом со значительным опытом работы в Вашингтоне и готовился к тому, что многие считали самой сложной работой в американской дипломатии - послом в России. Я родился и вырос в районе Бостона (Южный Бостон и Медфилд) в ирландской католической семье с бабушкой и дедушкой, эмигрировавшими из Ирландии. Я вырос типичным воинственным бостонцем с неистовой преданностью Dunkin' Donuts, всем четырем нашим профессиональным спортивным командам и моему святому покровителю, величайшему хоккеисту всех времен, несравненному Бобби Орру. Получив прекрасное образование в средней школе Xaverian Brothers High School в Вествуде, штат Массачусетс, я посещал Брауновский университет и юридический факультет Колумбийского университета. Затем я работал судебным клерком у судьи Джона Минора Уисдома в Апелляционном суде США Пятого округа в Новом Орлеане и у помощника судьи Дэвида Х. Соутера в Верховном суде США.
Свою первую работу в исполнительной власти я получил, работая в Управлении юрисконсульта (Office of Legal Counsel, OLC) Министерства юстиции США в администрации Джорджа Буша-старшего. Меня взял на работу молодой помощник генерального прокурора Уильям П. Барр, будущий двукратный генеральный прокурор. Я рассматривал возможность работы прокурором (и даже проходил собеседование с тогдашним прокурором Южного округа Нью-Йорка Рудольфом В. Джулиани, с которым я столкнулся в совершенно других обстоятельствах гораздо позже в своей карьере), но выбрал OLC, потому что это небольшое управление было глубоко вовлечено в вопросы национальной безопасности, консультируя генерального прокурора Ричарда Л. Торнбурга и советника президента К. Бойдена Грея. Меня привлекали иностранные дела и национальная безопасность, при этом я не испытывал никакого желания стать судебным юристом.
Я восхищался президентом Бушем и считал за честь работать на него. Когда 3 ноября 1992 года он проиграл свою кампанию по переизбранию губернатору Арканзаса Биллу Клинтону, я был потрясен. На следующий день я вместе со многими другими присутствовал на Южной лужайке Белого дома, чтобы поприветствовать его и первую леди, когда они возвращались из Хьюстона. Атмосфера была траурной, многие плакали, но президент попытался подбодрить нас. Он призвал всех усердно работать над тем, чтобы переходный период президентства прошел как можно лучше: "Давайте закончим эту работу с шиком. Давайте доведем дело до конца, будем полностью сотрудничать с новой администрацией". Правительство продолжает работать, как и должно, а мы поддержим нового президента и дадим ему все шансы привести эту страну к большим высотам". Он, как всегда, был патриотом, который поставил свою страну выше горя по поводу сокрушительного личного поражения.