Саша уже ждал в кабинете, задумчиво рассматривая и щупая золочёные настоящие-каменные и фальшивые колонны, массивную резную мебель дорогих пород дерева. Заметив друга, щёлкнул по тяжёлой бархатной шторе и весело произнёс:
— Вот теперь я точно знаю, зачем мы с тобой горбатимся круглые сутки. Роскошь русского ампира, золотая и весомая.
— Скорее тяжёлая. Давит на психику, — буркнул в ответ Леонид. — Каждый раз как захожу в такое безобразие, так зло берёт. Ну не могли наши ново-дворяне в качестве парадного стиля выбрать чего попроще?
— Ты ещё предложи дизайн партийных кабинетов эпохи Застоя, — поддел друга Саша. — Нет уж, раз страна хором сдвинулась на «гимназистках румяных и по утрам аромат французской булки», то обязательно скопировать всё с эпохи Николашки Второго.
— Ты у нас историк, тебе виднее. И да, твой московский кабинет я тоже помню. Считаешь, что семнадцатый век выглядит интереснее?
На этих словах Саша словно превратился в другого человека. Лёгкое настроение пошутить исчезло: он понял, что друг готов работать.
— Значит так, Лёня. Пока не пришёл человек от Матвей Кузьмича с докладом, вот тебе информация к размышлению. Ответ на мой запрос привезли прямо сюда, но уже ночью. Если коротко — у Лебедева, похоже, назревают крупные проблемы. Deutsche Bank отказал ему в кредите даже под залог якутских алмазных рудников. Один раз пока отказал. Лебедев старается, внешне всё просто отлично. Но не потому ли сынок его Тимку последнее время так обихаживает?
Леонид сжал губы, сел в кресло и постучал тупым концом карандаша по столу. Ещё со времён студенческой дружбы Саша всегда был хорошим тактиком, нередко видел зерно проблемы там, где остальные проходили мимо. А глобальные вопросы и стратегию всегда оставлял другу. Наверняка и сейчас не ошибся. Подноготную Платона Лебедева, и какими откровенно криминальными способами он захватывал в конце восьмидесятых бывшие государственные рудники и скважины, Леонид знал неплохо. Как и не сомневался, что ради возможности остаться в клубе «сто богатейших людей России», Лебедев пойдёт на всё. Если горе-бизнесмен окончательно довёл своё имущество до непригодного состояния — а когда только доишь корову и делаешь пиар для торгов акциями на бирже, это вопрос времени — запросто вспомнит бандитское прошлое. Наверное, Саша прав, и его сынок обихаживал Тимофея именно чтобы вытянуть из парня какие-то секреты. Хотя университет, где учатся дети богатейших семей, среди элиты считается нейтральной территорией, и за подобную «деятельность» Лебедева мгновенно сделают изгоем. Или всё-таки рискнёт?.. Но тогда и та попытка похищения Нины запросто тоже дело рук службы безопасности Лебедева.
— Не знаю. Точнее… Мне кажется, ты прав. Но вот с остальными нашими проблемами это ну никак не вяжется. Ладно, давай-ка послушаем сначала, что нам от Кузьмича занесли, а потом ещё раз подумаем.
Новостей от начальника корпоративной службы безопасности пришло немного. Штаб-квартиру перетряхнули, нашли целых трёх стукачей. Также засекли подозрительное шевеление вокруг московского дома. Ещё минимум неделю желательно не возвращаться и вообще ждать в поместье. Но самое плохое: как могла произойти утечка разговора между партнёрами, понять не смогли. Всех причастных к закрытым линиям связи перепроверили, люди оказались чистые. Потому Матвей Кузьмич и дальше рекомендует особо важные сообщения ему посылать не закрытой корпоративной связью, а через надёжных и доверенных курьеров. Леонид быстро набросал ответ, заодно передал наказ повнимательнее присмотреться к Лебедеву. А когда посыльный ушёл, и друзья остались одни, задумчиво поскрёб ногтем еле заметную выбоину в столешнице. Начал рассуждать вслух.
— А ведь ерунда, Сашок, получается. Ладно, возню затеял друг наш заклятый Платоша. Тогда, получив доступ к нашей закрытой связи и пронюхав, что за «Нов-Тюменскнефтью» на самом деле стоим мы, он должен сидеть тихо как мышь. А не посылать нам кусок разговора в качестве намёка. Да и в остальном предложение странное.
Саша молча кивнул. Друзья, решив внедриться в сектор добычи и переработки нефти, собирались начать с компании Лебедева как с самой слабой. Ведь, хотя на бирже акции «Юганскнефтегаза» стоили дорого, на деле владелец показал себя больше как талантливый пиар-менеджер, чем как промышленник. Ни копейки в новое оборудование, хорошо ещё в СССР строили так, что на десятилетия запаса прочности хватит. На этом его и хотел обойти Конный: новые технологии позволяли добывать нефть по себестоимости втрое меньше. Можно продавать заметно дешевле, чем у «Юганскнефтегаза», и всё равно остаться в прибыли. Разве что Лебедеву удастся в течение месяца-двух разузнать какие-то детали, и он успеет сорвать или скомпрометировать проект по освоению новых скважин. История с предложением-требованием о продаже сочинских территорий неплохо вписывалась в стратегию ответного удара: заставить соперника сосредоточиться на защите одного из секторов основного бизнеса. Вдобавок в Краснодарском крае располагались важные базы по подготовке спортсменов. Но зачем тогда к требованию о продаже всех южных курортов прилагать копию секретного разговора хозяев? С намёком, что в случае отказа в открытый доступ уйдёт закрытая информация поважнее?