Несколько минут Новгородцев размышлял, глядя, как вокруг туннеля по другую сторону стекла в синеве кружит акула. А Леонид вдруг вспомнил, что собеседник-то заметно старше его. И если на балу этого было не заметить, стараниями врачей и стилистов хозяин выглядел старше дочери всего лет на пятнадцать, сейчас годы словно мгновенно взяли своё, навалившись тяжким грузом. А ещё Новгородцев строил свою империю самыми разными методами, и рассказ гостя в логику этих «методов», включая способы сохранения секретности, укладывался даже слишком хорошо.
— Четыре из пяти… много. О нашем разговоре я тоже молчу, согласен. Воевать с целой страной у нас пока не та категория. Будем надеяться, что головастики ошиблись, но запас карман не тянет. Леонид, я присоединяюсь к проекту вашего научного закрытого города. Я правильно понимаю идею? Будем, — он криво улыбнулся, — совместно разрабатывать и строить опытный реактор нового поколения. За которым — будущее, — усталость с лица Новгородцева будто смыло губкой, рядом стоял прежний матёрый волк, крепкий вожак стаи. — Тогда предлагаю следующее. Разговоры этого профессора оформить как официальное предложение с вашей стороны, меморандум о сотрудничестве тогда объявляем уже на нейтральной территории сразу после Рождества, а договор подписываем на моей территории.
— Согласен. По строительству «Ковчега» планы пришлю на днях. Точнее, по строительству закрытого научного центра, — уголком рта улыбнулся Леонид.
Новгородцев кивнул, соглашаясь: зная про второе дно проекта, он без труда разберётся.
— Отлично. Заодно присылайте Коржикова. Я отдам соответствующие указания. Время дорого, а работу можно начинать и сейчас, не дожидаясь бумажек.
Мужчины пожали друг другу руки, скрепляя договор.
— А теперь, — приглашающе махнул хозяин, — предлагаю вернуться к гостям. Эта шушера уже пальцы наверняка изгрызла до локтя, гадая, с чего это мы так надолго пропали вдвоём.
Глава 7
Новый год прошёл почти незаметно: в нынешней России ночь с тридцать первого на первое осталась концом финансового года и делового года, но основной упор теперь делали на Рождество, противопоставляя его прежней советской традиции. Юлю это давно уже не задевало, не царапало душу. Да и в этот раз Тимофей, который помнил, что в её мире и особенно в космосе отмечали именно Новый год, сделал любимой девушке небольшой подарок именно в ночь на тридцать первое. Дальше опять закрутилась рабочая суета, а у Тимофея — сессия. Впрочем, близость праздника всё равно ощущалась: пусть до Рождества без малого неделя, но оно уже обдавало жителей Москвы снежной пылью, припадало по утрам к морозным стёклам, шуршало шинами машин, развозивших украшения и сувениры по магазинам, скрипело под каблуками снежно-заледенелых тротуаров, тенью нашёптывало по церквям «Христос рождается, славите» и навязчиво снилось по ночам.
И хотя дел у всех было по горло, мысли у каждого от мала до велика не хотели ничего земного. Дома школьников, заметив предпраздничною леность, строго наставляли:
— Если принесёшь из школы плохие отметки, то ёлки тебе не видать!
На работе грозно увещевали:
— Если не сдадите вовремя отчётность за прошлый год, премии вам не будет!
Все делали вид, что пугались, но в глубине души теплилось: «Ничего, посмотрим… Будут всё как первый сорт!» А большие постеры на рекламных щитах, передачи по телевизору, гирлянды и ёлки, розовощёкие Деды Морозы в обнимку с маленьким Христом, стоявшие во всех витринах так и шептали: «Ты слышишь, как пахнет Рождеством? Скорее за скидками, покупками и подарками!» — «Пока нет, но скоро услышу! Вот тогда, когда начнутся каникулы, дадут премию — тогда и услышу! И сразу побегу по магазинам».
Рождество тем временем подходило все ближе да ближе. В магазинах и бутиках уже намозолили глаза серебром и позолотой ёлочные игрушки, пряничные торты, и рыбки с белыми каёмками, золотые и серебряные конфеты, от которых зубы болят, но все же будешь их есть, потому что они рождественские. Повсюду висели плакаты, обещавшие фантастические распродажи по баснословно низким ценам. А само Рождество тихонечко стояло у окон и рисовало на стёклах морозные цветы, ждало, когда в доме вымоют полы, расстелют половики, затеплят лампады перед иконами и впустят Его… И ему было всё равно и на распродажи, и на мишуру, и на подарочные церковные наборы со скидкой.