Каммлер на миг закрыл глаза, а когда снова открыл, то не знал, что ему делать. «Я строитель, я зодчий концлагерей и крематориев, а не солдат», — подумал он. Он посмотрел на эсэсовцев, что стояли, сгрудившись вокруг грузовиков, затем на горизонт, где все еще плясали огоньки трассирующих снарядов, хотя стрелять было уже не в кого. Луна, которая еще пару мгновений назад была не видна, показалась из-за облаков и теперь заливала землю серебристым призрачным светом.
— Что вы об этом думаете? — спросил он у Адлера.
Тот посмотрел вверх, как будто ждал, что с неба посыплются новые парашютисты, и пожевал кончик сигары, хотя та уже давно погасла.
— Боюсь, вам следует адресовать ваш вопрос кому-то другому, — ответил он, глядя на небо.
— Оппель! — рявкнул Каммлер. На его крик к нему бросился какой-то солдат, и подбежав, вытянулся по стойке смирно. Его голова, в полевой пилотке, казалось, была непропорционально мала по сравнению с телом, а на подбородке пролег уродливый кривой шрам. Каммлер знал, что ему крупно повезло с этим парнем. Так это или нет, но Оппель утверждал, что сражался в России.
— Герр!..
— Это место следует защищать всеми силами, пока мы не загрузим грузовики.
Солдат посмотрел себе под ноги.
— Большинство солдат, они… они новички, — он было запнулся, но вскоре собрался с духом, поднял глаза на Каммлера и прочистил горло. — Поставьте патрули к северу, к югу и к востоку отсюда, там, где мы видели парашютистов. Их следует обнаружить и не дать им рассеяться по местности, чтобы они не проникли на ферму. А еще держите небольшой резерв в середине, который при необходимости можно перебросить в любом направлении.
— Тогда делай так, как считаешь нужным, — резко ответил Каммлер, — а мне оставь пару человек. Вот этого возьми себе. Он знает ферму. Пусть покажет тебе, где они хранят своих «могильщиков», — с этими словами Каммлер указал на толстозадого охранника, который всеми силами пытался не пустить их внутрь двора.
— Кого-кого? — не понял Оппель.
— Не кого, а что. Я имею в виду канистры. Пусть он покажет тебе, где они хранятся у них с Волленштейном. Если не ошибаюсь, это в небольшом черном здании, похожем на бункер, рядом с полем, — пояснил Каммлер. — Возьми грузовик и поставь в него канистры. В первую очередь нужно погрузить их, а потом уже все остальное.
Нет, он не допустит, чтобы с его «могильщиками» что-то случилось. Не хватало, чтобы они попали в руки к англичанам и американцам. Он перевезет их в Миттельверк и зарядит ими ракеты. А в сентябре…
— Поживее, делай, что тебе сказано! — поторопил он Оппеля.
Отдав салют, тот потащил толстозадого парня к ближайшему грузовику и принялся выкрикивать приказы. От кучки солдат отделились двое и подошли к Каммлеру, остальные забрались обратно в грузовики. Оппель сел в кабину одного из них. Мотор грузовика сначала тонко заскулил, затем затарахтел и по-настоящему ожил. Вспыхнули фары, высвечивая узкую дорогу, что вела мимо главного здания фермы. Вслед за первым ожил мотор второго грузовика, и тот кряхтя выкатился через ворота со двора на дорогу. Там он свернул налево, в сторону Шеф-дю-Пона.
— А что делать с ним? — крикнул эсэсовец от входной двери в лабораторию. Ему было поручено охранять Ниммиха.
Каммлер на миг задумался, затем покачал головой.
— Пока ничего. Пусть сидит внутри. Главное, не спускай с него глаз.
Адлер воспользовался моментом, чтобы закурить сигару.
— А где этот мерзавец Волленштейн? — поинтересовался он.
Каммлер дернулся, обернулся и сосчитал оставшихся во дворе. Он сам, Адлер и два эсэсовца.
— Его нет, — сказал он. — Нигде.
С этими словами он направился к двери фермы. Адлер, пыхтя сигарой, увязался за ним.
У двери их встретил эсэсовец, который затащил Ниммиха внутрь дома.
— Доктор сбежал, — испуганно доложил он.
— Тогда поди найди его, — рявкнул Адлер из-за плеча Каммлера. — Ты меня слышишь?
— Англичанин, его тоже нет, — пролепетал эсэсовец.
— Тогда найди обоих! — гаркнул Адлер, а Каммлер подумал: если так орать, то в один прекрасный день сердце у толстяка не выдержит.
— Приведи ко мне Ниммиха, — велел он эсэсовцу, а двоим другим, что стояли у него за спиной, приказал: — Идите за ними. Они не могли далеко уйти, особенно англичанин.
Эти двое тотчас шагнули внутрь и исчезли в лабиринте коридоров в поисках второго выхода, через который, по мнению Каммлера, сумели улизнуть с фермы Волленштейн и англичанин.