— Затем ты можешь осмотреть моё плечо.
— Ага.
— Можешь использовать свою слюну, чтобы помочь ране исцелиться.
— Мммм.
Остальные слова вырвались торопливой чередой.
— И потом всё равно останется время, чтобы я содрала с тебя одежду, и чтобы мы занялись диким, страстным сексом.
От меня не укрылась внезапная вспышка интенсивного триумфа в чёрных глазах Лукаса, хотя он быстро всё подавил.
— Ты делаешь это, — медленно спросил он, — потому что я этого не вспомню? Потому что через несколько часов я не буду знать, что это случилось?
— Нет, — просто ответила я. — Я делаю это потому, что хочу ощутить твоё тело рядом. Я хочу ощутить тебя в себе, — я сглотнула, внезапно забеспокоившись, что неправильно оценила ситуацию. — Но я пойму, если для тебя это перебор, или тебе покажется, что я пользуюсь ситуацией, и тебе нужно отказаться.
— Поверь мне, — пробормотал Лукас. Я чувствовала жар, исходивший от него, хотя наши тела не соприкасались. — Я бы никогда не отказал. Только не тебе.
***
Мы поехали на Таллуле. Каждая молекула моего тела остро осознавала близость Лукаса. Было почти больно дышать. Я очень чутко чувствовала его; каждый раз, когда он слегка менял позу или шевелился, даже очень неуловимо, я это замечала.
Предвкушение витало в воздухе, и я знала, что мурашки на моей коже никак не связаны с холодом. Я никогда не понимала, что люди имеют в виду, говоря о наэлектризованности между партнёрами. Но теперь поняла. Такое чувство, будто даже кислород между нами трещал и струился по своему усмотрению. Мою грудь будто сдавило, а в руках появилась странная дрожь, которая не поддавалась контролю. Я смотрела на дорогу, не в силах взглянуть на Лукаса. Мы оба не произносили ни слова.
Я остановилась перед его грандиозным домом, игнорируя двойные сплошные полосы. Я выбралась из машины и встретилась с Лукасом на тротуаре, как раз когда он выпрямился. Мы повернулись друг к другу, и носки нашей обуви соприкоснулись. Его кадык опустился при глотке, затем Лукас протянул руку. Я потянулась, чтобы взять её. Наши пальцы дотронулись друг до друга, и я ощутила знакомую вспышку жара, искрящего между нами…
И тут с другой стороны дороги нас окрикнул резкий голос.
Я повернула голову. Кольер. Он сидел в неприметной машине, опустив окно, и его лицо выражало презрение.
— Я догадывался, — он открыл дверцу и вышел. — Я догадывался, что вы двое трахаетесь. Это многое объясняет.
Лукас зарычал. Я покачала головой.
— Я разберусь, — пробормотала я, выходя на середину дороги, чтобы обратиться к Кольеру в лицо. — Что именно это объясняет? — потребовала я.
— Ты не можешь оставаться в Отряде Сверхов и быть беспристрастной. Не тогда, когда ты трахаешь сверха, — презрительные нотки в его голосе вторили гадкому блеску в его глазах. — Особенно этого сверха.
Я использовала то же оправдание, когда твердила себе, что у меня есть весомые причины избегать Лукаса. Потому я и знала, что это чушь собачья.
— Да что вы? Значит, хотите сказать, что все офицеры полиции не могут вступать в отношения? Если ваш департамент имеет дело с людьми и арестовывает людей, но в то же время вы спите с людьми, тогда вы никак не можете быть справедливыми и беспристрастными. Нам всем нужно дать клятву целибата.
— Ты искажаешь мои слова, — выплюнул он.
— Разве? Вы женаты, детектив Кольер? Когда вы спите со своей женой, это означает, что вы спите с врагом?
— Это совершенно другое! И ты это знаешь.
Я держала руки вдоль боков, заставляя себя расслабиться. Я не собиралась оправдываться. Мне не за что оправдываться в том, что касалось Лукаса. Уже нет.
— Нет, — сказала я. — Не другое. Мои личные отношения никак не влияют на мою профессиональную жизнь, — я понимала, что повторяю те же слова, что сказал мне Лукас не так давно. — Я более чем способна разделять два этих понятия. И вы, полагаю, тоже.
— Он пьёт твою кровь? — губы Кольера скривились. — Он выпивает тебя досуха? Он использует елейные словечки и дурную силу, чтобы подчинять тебя своей воле? Потому что по этому городу бегает как минимум один террорист, а ты, похоже, заинтересована лишь в перепихе.
— Нет никакого террориста. Есть преступники, которых я поймаю. Я позабочусь, чтобы их посадили надолго. Но нет никакого террористического замысла, и в глубине души вы знаете это не хуже меня. Вы пропихиваете свою историю, размахиваете членом, но ничего не добиваетесь. Я видела достаточно, чтобы знать — вы можете хорошо делать свою работу, но вы позволяете предубеждениям встать на вашем пути, детектив Кольер. За деревьями леса не видите. И знаете, что я думаю?