— Мы можем подняться в ваш кабинет?
— Сейчас?
— Я бы хотела кое-что проверить.
Его недовольство углубилось.
— Мне нужно уведомить совет руководителей о случившемся. Мне надо убедиться, что мой персонал в порядке. Я должен…
— Прошу. Это не займёт много времени.
Он провёл ладонью по лбу и тяжело вздохнул.
— Что ж, хорошо.
Мы молча поднялись по лестнице. Отчаянная мрачность Пралка была осязаемой, и я ничего не могла поделать, чтобы унять его тревоги. Он думал обо всей потерянной информации и о последствиях, которые возникнут, если она попадёт в дурные руки. Я не могла гарантировать, что не допущу этого. Я делала всё возможное и была уверена, что обдумала все варианты, но план не был железобетонным. Ни один план не был безупречным.
Дверь кабинета Пралка была открыта. Я вошла, проигнорировав стол и стопку документов на нём. Вместо этого я сосредоточилась на дальней стене и коллекции улыбающихся фото. Нужный снимок я нашла за секунды.
— Вот этот, — я постучала ногтём по гоблину в очках и галстуке-шарфе. — Согласно фотографии, он был работником года в 2019 году, но когда я опрашивала ваших сотрудников, его здесь не было. Он сегодня присутствует?
Пралк уставился на снимок.
— Это Босвелл Стром.
— Где мистер Стром? Он сказался больным? В отпуске?
— Ни то, ни другое, — Пралк скрестил руки на груди и с вызовом уставился на меня.
— Он единственный ваш сотрудник, с которым я не поговорила. Всех остальных я исключила из списка подозреваемых, но Стром…
— Уверяю вас, что он не имел никакого отношения к ограблению и совершенно точно не передавал никому секретную информацию.
— Вы не можете быть уверены.
Управляющий банка фыркнул.
— Могу. Босвелл Стром мёртв. Он скончался после инсульта.
Моё сердце ухнуло в пятки.
— Когда?
— В ноябре. Почти семь месяцев назад, — голос Пралка оставался ровным. — Он не ваш преступник.
Я плюхнулась на стул. Проклятье. Когда я подумала о фотографии перед тем, как дым запустил мой день заново, я была так уверена, что этот мужчина причастен. Он был отсутствующим звеном, которое привело бы меня к последнему члену банды, не говоря уж об украденных депозитных ячейках. Но если Босвелл Стром уже мёртв, и это случилось несколько месяцев назад… я громко выругалась.
— Вы возлагали все свои надежды на него? — спросил Пралк. — Эта старая фотография была вашей единственной зацепкой?
Не единственной, но лучшей. Я поморщилась и снова ругнулась.
— Если честно, — продолжал Пралк, — идея о том, что Босвелл предал бы этот банк, практически смехотворна. Он посвятил банку всю свою жизнь. Работал тут десятилетиями. Он даже рисковал своим браком из-за своей работы здесь. Его жена была не в восторге — она хотела, чтобы он вышел на пенсию, и часто говорила мне об этом. Но она пикси, а не гоблин. Она не понимала, что это место значит для людей вроде нас, — в глазах Пралка зажёгся нежный огонёк. — Босвелл всегда говорил, что это место было его второй женой.
Я отрешённо кивнула. Затем резко вскинула голову.
— Его жена. Её звали Эсмеральда?
Пралк казался удивлённым.
— Да.
— Я её встречала, — медленно произнесла я. — Перед банком.
— Она живёт через дорогу. Я не знаю, почему она не переедет и не подарит себе покой. Возможно, она всё ещё затаила на нас обиду. Босвелл работал до того самого дня, когда упал замертво, и она отказывается переступать наш порог или разговаривать со здешними сотрудниками. Многие из нас пытались связаться с ней, но она не отвечает. Она считает нас виновными в его смерти, хотя Босвелл сам захотел оставаться здесь. Я несколько раз предлагал ему выйти на пенсию, но его это не интересовало. Его жена весьма отличается от него по характеру, но видимо, противоположности притягиваются, — он пожал плечами, будто причуды супружеской жизни представляли для него загадку.
— Когда я говорила с ней, — сказала я, — она заявила, что банк Талисманик — это замечательный институт.
Пралк фыркнул.
— Это сарказм. Она держит здесь счёт, но только потому, что у неё нет выбора. Она ненавидит нас и всегда посылает посредника, когда нужно решить какой-то вопрос. Я так и сказал Лорду Фэйрфаксу, когда несколько недель назад навещал его, и он спросил про мой персонал и их семьи. И вам скажу то же, что сказал ему. Если кто-то вроде жены Босвелла презирает нас, это ещё не значит, что большая часть сверхъестественного сообщества не чтит нас в высшей степени. Думать, будто кто-то вроде неё может провернуть ограбление таких масштабов — абсурд.