— Как мне объяснили, вирус ликантропии разрушает человеческую личность. Оборотни выглядят как люди, но внутри их прячется демон, жаждущий вырваться наружу.
— Демон? — Мерфи встал как вкопанный, и я вместе с ним. — Ты это несерьезно?
— Хочешь дослушать или нет?
— Хочу.
Я вытянула руку, зовя его за собой, и Мерфи пошел дальше. Наш гаитянский друг намного нас обогнал, потому что продолжал идти, пока мы травили лясы.
— Демон — это чистой воды эгоизм, присущий даже человеку. Вроде как «сначала я, и плевать на всех остальных».
— Но, папа Карло, как же тогда отличить оборотня от настоящего мальчика?
Мерфи схватывал на лету.
— Вот именно. Мир в его нынешнем состоянии — идеальный рассадник зла. Люди ведут себя как психопаты, а мы называем их амбициозными.
Взять хоть моего мужа.
— Значит, ты утверждаешь, что оборотни проникли во все сферы жизни под видом людей.
— Они и есть люди, большую часть времени. Только не те, с которыми тянет общаться. Если не любишь обрастать шерстью и убивать ни в чем не повинных жертв.
— Ни в коей мере.
— Тогда тебе лучше носить с собой серебро.
Мерфи поднял руку:
— Наподобие такого?
Кольцо на его большом пальце в лунном свете отливало синим.
— Да, это подойдет.
Глава 14
— Куда он подевался?
Я проследила за взглядом Мерфи. Мы остались одни в густых подернутых серебром джунглях.
С легким шорохом я вынула нож из ножен. Мерфи крепче сжал ружье. Мы двинулись вперед, плечом к плечу пробираясь сквозь джунгли.
Я боялась наткнуться на слюнявого зверя с человеческими глазами, а увидела нашего проводника, поджидавшего нас на окраине живописной деревни.
Здесь ничто не напоминало об упадке и нищете, которые мы наблюдали в других деревнях, встречавшихся нам по пути в горы. Постройки были добротными и в большинстве своем новыми. Почти перед каждой был обустроен очаг для приготовления пищи. Я почуяла запах мяса. А большинству гаитян мясо было не по карману.
— Давно ли здесь появилась деревня? — прошептала я.
— Читаешь мои мысли.
Невзирая на поздний час, жизнь в селении кипела. Женщины месили тесто на плоских камнях, мужчины чинили инструменты или столярничали. Лишь отсутствие детей, которым полагалось быть в кроватях, напоминало о времени. Несколько человек, бросив свои занятия, направились в нашу сторону.
— Пьер, — как-то очень синхронно сказали они.
Наш проводник наклонил голову:
— Отведите жрицу в ее покои.
Две очень высокие и одинаково грузные женщины вышли вперед. Они во всем походили друг на друга, как сестры, если не сказать близнецы, вплоть до браслетов из бусин на массивных запястьях — только у той, что слева браслет был синий, а у той, что справа — красный.
Женщины приблизились, словно не замечая моего ножа, и Красный Браслет схватила меня за пальцы, сжимающие рукоятку.
— Не приближайтесь. — Я попятилась к Мерфи.
Никто из этих людей, казалось, не обращал внимания на оружие в наших руках. Никто не потребовал сдать его или хотя бы опустить. И это, доложу вам, было чертовски странно.
Я посмотрела на Пьера:
— Мы ищем человека по имени Мезаро.
— Вы сможете встретиться с ним, когда он вернется.
Мы с Мерфи переглянулись.
— Он живет здесь? — спросила я.
— Oui. Это его деревня.
Сама не знаю, почему я решила, что бокор будет один. Вступив на духовную стезю, жрец вуду создает общину и выступает в роли наставника, лекаря, социального работника и одновременно духовного лидера. Паства ходит к нему за советом по любому вопросу.
Хунган существует, чтобы вести за собой своих чад. Переход Мезаро на темную сторону не пошатнул бы веру его людей в своего пастыря.
Я внимательно присмотрелась к сельчанам, и мною снова овладело леденящее жуткое чувство. Так куда он их ведет?
— Где же он? — спросила я.
— Не здесь.
— А когда вернется?
— Когда вернется.
Я стиснула зубы, чувствуя, как за левым глазом зарождается тупая боль. От таких разговоров у меня всегда начиналась мигрень.
— Отдохните, жрица. Вы, верно, хлебнули лиха, пока добирались сюда.
Голова заныла сильнее.
— Какого еще лиха?
— Ну как же. Вы, наверное, думали, что сумеете просто так прийти в нашу деревню?
— Мы и пришли.
— Нет. — Пьер улыбнулся мне, как несмышленому ребенку. Возможно, я такой и была. — Вам чинили препоны, но вы победили. Только тот, кто достоин, может пройти сквозь водопад.
— Достоин чего?
— Увидите, когда хозяин вернется.