На мгновенье показалось, что я явственно вижу у кромки леса давешнего зомби — пожирателя носов. Но стоило мне моргнуть, как он испарился.
А поскольку ни один человек, тем более зомби, не мог двигаться с такой скоростью, я решила, что у меня разыгралось воображение. Но спросить все же стоило.
Мои фрейлины поджидали меня у очага возле хижины. Завтрак — жареные бананы и теплые лепешки — стоял на низком камне, заменяющем стол.
— Эту деревню кто-нибудь охраняет?
Близняшка с красным браслетом перевела взгляд с огня на меня:
— Пьер.
— Нет, не он. Такой здоровяк, любит лакомиться носами. Он напал на нас по ту сторону водопада.
Красный Браслет покачала головой:
— Любой человек по ту сторону водопада — из другого мира, жрица. Тот, о ком вы говорите, не мог прийти отсюда.
Полагаю, я получила ответ на вопрос. Или нет.
— Что случилось с моими вещами?
— Ваша одежда в стирке.
— А рюкзак? Нож?
— В безопасном месте.
— Но…
— Вам все вернут.
Я захлопнула рот. Нельзя винить их за то, что забрали оружие. Я и сама поступила бы так же, только гораздо раньше.
Мой взгляд привлекла хижина, в которой ночевал Мерфи. За окном не было видно никакого движения; домик казался необитаемым. Мерфи, как пить дать, проспит до обеда.
Я быстро поела, радуясь горячей пище после походного сухого пайка. Впрочем, лепешки оказались пресными, как детские крекеры, а бананы столь же безвкусными. Видимо, сахар и специи тоже входили в список деревенских табу.
На мой вопрос о чае женщина наморщила нос и покачала головой:
— Не положено, жрица. Такие продукты только для лоа.
С каких это пор? Конечно, кофе и табак оставляли для лоа, но я никогда не слышала, чтобы им подносили чай. А даже если и так, люди с тем же успехом потребляли эти дары, по крайней мере, в других местах.
Но жаловаться я не могла, поскольку не распоряжалась этой общиной. Церковь вуду не имела верховного иерарха, который наставлял бы нас на путь истинный. Каждый хунган устанавливал свои правила и ритуалы.
Во времена рабства на Гаити все негритянские сообщества вносили крупицы своей религии в новый культ, зарождающийся в среде закованных в цепи невольников. Они не все были выходцами из Нигерии, не все родились в Конго, но всем было под силу исповедовать вуду. Когда рабов силой обратили в католичество, они пожали плечами и переняли некоторые новые обычаи в дополнение к старым. Поэтому вуду не исключительная, а всеобъемлющая религия.
Судя по здешним законам, Мезаро вел свой корабль твердо и слегка одержимо, но меня его дела не касались. Я должна была узнать то, за чем пришла, а потом вернуться обратно в мир кофе, чая и презервативов.
Чтоб тебя! Хорошо бы еще искоренить фривольные мысли.
— Мезаро сегодня вернется?
— Хозяин? — поморщилась ближайшая ко мне гаитянка.
Черта с два. Я не собиралась называть этого типа хозяином.
— Точно. Могу я его увидеть?
— Он пришлет за вами, когда будет готов.
Я снова стиснула челюсти. Нет, с этим тоже надо было завязывать, иначе я рисковала сточить зубы под корень к тому времени, когда настанет пора уходить.
Я направилась через центр деревни к хижине Мерфи. Женщины торопливо шагали за мной. Я никак не могла решить, кто они — стражницы или помощницы. В любом случае они меня раздражали.
— Подъем! — Я откинула занавес.
Я и сама не знала, как сильно хотела застать Мерфи голым и взлохмаченным в кровати — или голым и взлохмаченным вне кровати — пока мой желудок не ухнул вниз при виде пустой комнаты.
Хижина выглядела так, словно несколько месяцев стояла необитаемой. В кровати либо никто не спал, либо ее уже застелили, а потом припорошили все вокруг толстым слоем пыли.
— Где он?
Служанки недоуменно переглянулись:
— Кто?
— Мерфи? — Последовал новый обмен взглядами, и я нетерпеливо взмахнула рукой. — Мужчина, с которым я пришла.
— Но, жрица, — сказала та, что вроде бы говорила всегда, — вы пришли одна.
Глава 15
— Это он вас подговорил? — спросила я. — Очень смешно. Мерфи! Выходи!
Обе женщины смотрели на меня, как на полоумную. В этом не было ничего необычного, только сейчас я совершенно точно не бредила.
Я медленно огляделась, ожидая, что Мерфи выскочит из-за деревьев, сверкая серьгой и улыбкой. Но этого не случилось.
— Начинаю злиться, — проворчала я.
— Жрица.
Я резко обернулась, заставив своих спутниц отпрянуть, и поняла, что сжимаю кулаки.