Он пожал плечами.
— Дело ваше.
— Слышала, вы за деньги на все готовы.
В ответ на неприкрытое оскорбление Мерфи лишь улыбнулся.
— Что в этих горах такого плохого? — поинтересовалась я. — Почему никто не соглашается туда идти?
— Люди боятся не гор, а Мезаро. Он… не совсем здоров.
— А кто совсем?
Мерфи снова наклонил голову, и я отвлеклась на блеск его серьги. Неужели она меня гипнотизирует?
— Из-за чего ваши глаза столь грустны, а язычок так остер, мисс?..
— Кассандра, — подсказала я.
Он ждал фамилии, но вряд ли дождется.
— М-м-м, — протянул он, когда я не продолжила. — Секреты, mon cher?
На этот раз он произнес французские слова с ирландским акцентом.
— Как вы это делаете? — спросила я.
Он развел руками, притворяясь, что не понимает, о чем я.
— Я ничего не делал.
— Вы на каждой фразе меняете акцент. Откуда вы?
— Отовсюду. Из ниоткуда. Отсюда.
— Секреты? — поддразнила я.
— Поделись своими, — подмигнул он, — и я раскрою свои.
— Когда рак на горе свистнет.
— Не хочешь делиться?
— Это всегда доводило меня до беды.
Он усмехнулся, и мои щеки вспыхнули.
— К тому же я сомневаюсь, что вы мне что-то расскажете, — продолжила я, — или что ваши слова будут правдой.
Он картинно схватился за сердце. На большом пальце блеснуло серебряное кольцо.
— Ты мне не доверяешь?
— Нет.
— Но все равно хочешь, чтобы я отвел тебя в джунгли.
— Там больше нет джунглей.
Большая часть Гаити лишена деревьев. Их вырубили еще до двадцатого века, потому что дрова использовались для готовки и обогрева. На острове осталось всего несколько лесов, да и те заповедные.
— Фигура речи, — вновь усмехнулся он. — Откуда тебе знать, что взяв деньги, я не сбегу?
— Потому что я их тебе не дам, пока мы не вернемся.
— А мне откуда знать, что тебе есть чем заплатить?
— Даю слово.
Он покачал головой.
— У меня есть идея получше.
Он смерил меня взглядом, и я закатила глаза.
— Придумай что-нибудь другое.
— К сожалению, больше ничего на ум не идет.
— Мужчины…
— Да уж, такие мы гадкие существа.
Теперь его акцент стал британским. Я подавила детское желание пнуть его в голень.
— Может быть, я смогу нанять кого-то другого?
Мерфи прислонился к забору и скрестил руки на груди. Мускулы бугрились под золотыми браслетами. Украшения, бусины и перья должны были придать ему женственности, но оказывали совершенно противоположный эффект.
— А как сама думаешь? — пробормотал он.
Я не стала отвечать. И так уже оббегала весь город. Все до смерти боялись бокора, если вообще признавали, что знают, кто это такой и что он существует. Единственным, кто не боялся, а лишь вел себя осторожно, был Мерфи. Вдобавок только он знал имя бокора и где того найти.
Что такое сто тысяч долларов, если на другой чаше весов жизнь моей дочери и снятие проклятия ущербной луны? Уверена, Эдвард не станет возражать. Едва я открыла рот, чтобы согласиться с условиями Мерфи, как он меня перебил:
— Скажи, зачем тебе Мезаро, и я отведу тебя к нему за разумную плату.
Я захлопнула рот, едва не прикусив язык.
— Почему?
Он пожал плечами и отвел глаза.
— Ты кажешься отчаявшейся.
Хм, а ему не все ли равно?
— Какая плата кажется тебе разумной?
— Десять тысяч плюс накладные расходы.
Действительно разумно. Если не считать, что придется раскрыть ему душу.
— Договорились, — кивнула я и протянула ему руку.
Он взял ее своими длинными искусными пальцами, напоминавшими мне пальца пианиста до того, как я почувствовала грубые мозоли. Я бросила взгляд на порезы, царапины и шрамы, усеивавшие его руку.
Мерфи задержал мою руку в своей, а когда я это поняла, то выдернула ладонь и даже не попыталась скрыть неловкость, с которой вытерла ее о джинсы.
Он не казался оскорбленным. Не то чтобы мне было не плевать. Теперь он работал на меня.
— Хочешь сделать это здесь или внутри?
Я ахнула, когда в голове замелькали образы того, как мы «делаем это».
— Ч-что? — заикнулась я.
По его улыбке я поняла, что он намеренно меня подловил, просто потому что мог. Поход будет нелегким, но с другой стороны, иного я и не ожидала.
— Ты обещала, что расскажешь, зачем ищешь бокора, — напомнил Мерфи.
— Верно. — Я зашагала к двери. — Но не сказала, когда именно.
Глава 4
Я думала, Мерфи начнет придираться к словам, а он лишь сказал: «Туше» и последовал за мной в таверну.