В неясном сумрачном свете старое кладбище рабов походило на пожелтевшую черно-белую фотографию, запечатлевшую далекое, но не забытое прошлое.
— Здесь нет склепов, — заметила я.
— Для рабов? — Диана распахнула ворота, которые отказались незапертыми. Зачем они здесь в таком случае? — Ты шутишь.
— Но я думала, что людей полагалось хоронить над землей.
— Только в городе, где захоронение в склепе уберегало покойников от наводнений, способных вымыть их из могил и носить по улицам.
Нечто подобное бывало в прошлом, но, по счастью, в нем и осталось.
— А здесь возвышенность, — продолжала Диана.
— Соседствующая с болотом?
— К сожалению, да. К тому же всем было наплевать на то, что рабы могли всплыть. Никто не собирался тратить деньги на возведение крипт для умерших африканцев.
— Не устаю удивляться людской жесткости, — пробурчал Эдвард.
Что ж, он эксперт в этой области.
Глава 32
Мы втроем стояли полукругом возле единственного на кладбище надгробного камня. Солнце окончательно зашло за деревья.
Эдвард осветил камень фонариком. Если когда-то там и было имя, солнце, ветра и дожди давно его стерли.
— Ты уверена? — спросила я Диану.
— Надгробие абы кому не поставят, — ответила она.
— Отсюда вовсе не следует, что здесь покоится королева вуду.
— Взгляни. — Диана указала на дальнюю часть камня, и мы вместе склонились над ним.
На белой поверхности виднелись нарисованные мелом крестики — такие же, как на усыпальнице Мари Лаво на кладбище Святого Людовика № 1. Люди верили, что если нарисовать три крестика, шаркнуть три раза ногой по земле и стукнуть три раза по надгробию, то желание непременно сбудется.
Очевидно, захороненный здесь человек был настолько силен, что мог помочь страждущим даже из могилы. Оставалось надеяться, что нам он тоже поможет.
— Ладно, — согласилась я. — Но ты уверена, что это наша королева вуду, а не какая-нибудь другая?
Диана выпрямилась.
— Почему бы нам не спросить у нее самой?
— Ты знаешь ее имя?
— Вообще-то, нет.
Я прекратила выгружать вещи из сумки и подняла взгляд.
— То есть как это нет?
— Она упоминается только как великая колдунья. Это плохо?
— Возможно. Во всех прочитанных мною книгах написано, что надо три раза произнести имя покойного, чтобы поднять его из могилы.
— Именно так поступал Мезаро?
Я наморщила лоб, припомнив какофонию имен в голове.
— Кажется, да.
— Что значит «кажется»? — осведомился Эдвард. — Ты не знаешь?
Я не стала детально описывать в рапорте события прошлого полнолуния. Мне еще нравилось носить голову на плечах.
— Я знаю этот обряд, — сказала я невпопад, но другого ответа у меня не нашлось.
— Что будет, если мы не назовем ее имя? — спросила Диана.
— Либо она не восстанет, — произнесла я, вытянув руку, — либо я подниму все кладбище.
Эдвард выругался по-немецки и локтем отодвинул меня в сторону.
— С дороги.
Я нахмурилась, когда он достал из кармана и положил на камень чистый листок бумаги, а потом начал быстро заштриховывать его карандашом. Мы с Дианой переглянулись, и она пожала плечами.
— Что вы делаете? — поинтересовалась я.
— Надгробную гравюру. Подростком я частенько их делал скучными субботними вечерами.
И почему я не удивилась?
— Ее звали… — Эдвард нахмурился, выпрямился и протянул нам листок.
Посредине заштрихованного участка проявилось слово Маву. Ну и ну!
— Что это значит? — спросила Диана.
— Маву была создательницей богов Дагомеи.
— Какой еще Дагомеи?
— Великой западноафриканской империи и родины большинства гаитянских рабов. Европейцы прозвали этот край Невольничьим берегом, потому что Дагомея, обладая сильной армией, завоевывала соседние племена.
— А потом продавала пленных в рабство, — заключила Диана.
— Не только пленных, но и своих подданных. Дагомея превзошла всех, избавляясь от неугодных, в частности колдунов и жрецов, зачастую не проявлявших покорности.
— Получается, этот культ был завезен на Гаити.
— А оттуда уже сюда.
— Значит, религия Дагомеи переросла в вуду?
— В основном, хотя рабы привнесли в нее немало новых богов и богинь.
— Все это, конечно, интересно, — пробубнил Эдвард, — только к нам какое имеет отношение?
— Маву не только создавала богов, она сама была богиней луны.
Мы дружно задрали головы и посмотрели на восходящую полную луну.