Оргазм настиг нас одновременно, когда последние отзвуки имени растворились в ночи. Мы дрожали, сжимая друг друга в объятиях, и далекое рычание дикой кошки звало меня за собой.
Даже забывая, я не могла забыть.
Когда последняя дрожь унялась, Мерфи скатился с меня, оставив внутри пустоту. Что со мной? Раньше мне никогда не хотелось его удержать.
Я повернула голову, он тоже повернул.
— Спасибо, — сказала я. Это прозвучало весьма неуклюже, но Мерфи улыбнулся.
— Jolis yeux verts, — пробормотал он сонно.
— Что это значит?
— Прелестные зеленые глаза, — ответил он, уже засыпая.
Выскользнув из кровати, я бросилась к зеркалу. На лице сияли изумрудные глаза дикой кошки.
Глава 34
Голову пронзила такая сильная боль, что я рухнула на четвереньки, корчась в страшных муках. Я попыталась позвать Мерфи, но издала лишь жалобное, похожее на звериное скуление, заглушенное боем уличных часов, отсчитывающих полночь.
Дыхание перехватывало, каждая клеточка тела пылала. Хотелось прижаться щекой к прохладному полу ванной, но что-то мешало: между кожей и гладкой поверхностью кафеля словно образовалась преграда.
К счастью, новая волна боли ввергла меня в забытье.
Очнулась я в переулке. Каждый голос эхом отдавался в голове, каждый запах бил в ноздри. Я посмотрела на полную луну, обрамленную черным небосклоном. Яркий серебряный диск словно вибрировал вместе со звуком и светом, отдаваясь в пульсации моей крови.
Кстати, о крови…
Я глубоко вздохнула. Где-то поблизости ее было с избытком.
Я медленно встала на четвереньки и увидела в нескольких шагах от себя мертвого человека с развороченной глоткой. Заурчавший желудок свело от голода. Почему я внезапно учуяла запах мяса?
Было очень странно ощущать себя слабой и растерянной, и вместе с тем сильной и ловкой. Конечности отказывались повиноваться, так что передвигаться можно было только на карачках.
Попытка вспомнить, как я оказалась здесь, привела к новой вспышке боли. Я опустила голову, спасаясь от яркого лунного света, и, лишь когда боль отступила, снова открыла глаза.
Только для того, чтобы воззриться на чертову пару лап.
Я подняла взгляд, ожидая увидеть перед собой леопарда, но переулок был пуст.
Тогда я снова уставилась вниз. Лапы смотрели не в ту сторону, чтобы принадлежать кому-то еще, кроме меня.
«Опять сон!» — решила я и попыталась рассмеяться, но изо рта вылетел яростный рык дикой кошки.
Я попятилась от мертвеца, снедаемая желанием обнюхать его, отведать его плоти, но зная, что этого не следует делать, ведь стоит только один, даже самый крошечный раз, попробовать, и сон окажется явью.
Разве не этого мне хотелось?
Я подалась вперед, чувствуя трепет и отвращение от того, что собиралась сделать. Во мне сочетались леопард и женщина. Жрица и ягер-зухер. Две сущности, один разум.
Склонившись над телом, я провела по нему носом, и тут тишину расколол щелчок взводимого курка.
Я вскинула голову. На входе в переулок стоял человек. Свет фонаря обрисовывал его темный, но такой знакомый силуэт.
Эдвард не стал ждать объяснений — словно я могла их дать в таком состоянии, — а просто взял и выстрелил.
Впрочем, я тоже пришла в движение, как только узнала шефа, и пуля, предназначавшаяся моей голове, угодила в плечо. Ощутив резкую жгучую боль, я споткнулась, однако не взорвалась и потому побежала дальше.
Я оказалась у пристани, неподалеку от дома. Держась в тени зданий и виляя из стороны в сторону, я легко оторвалась от Эдварда.
Сознание человека, тело кошки — не так уж и плохо, кабы не жажда крови.
Через пару минут я добралась до своего магазина и запрыгнула в открытое темное окно — кошачьи лапы имели массу преимуществ.
Мерфи уже ушел. И на том спасибо. Потому что, едва оказавшись дома, я снова потеряла сознание.
Проснулась я, когда солнечный свет упал на лицо. За окном щебетали птицы. У меня были ноги, а не лапы. Жизнь, можно сказать, удалась.
Я покрутила плечом и, не почувствовав боли, попыталась нащупать пулевое отверстие, но ничего не нашла. Мало того, на порезанной накануне серебряным ножом руке не было ни повязки, ни затянувшейся раны, ни даже шрама.
Я потерла лоб, и что-то зашуршало. Когда я опустила руку, на пальцах остались хлопья засохшей крови.
Бросившись в ванную, я случайно запулила ногой под кровать какой-то маленький твердый предмет. Мне было некогда выяснять, что же это такое — я еле успела добежать до унитаза, и меня сразу вырвало.