— Что… — начала было я, но Мерфи осадил меня, подняв руку. Он наклонил голову, прислушиваясь к чему-то или к кому-то внизу. Он был так напряжен, что я сочла за лучшее замолчать.
— Наверху, — сказал бармен. — Но он с женщиной.
Я поморщилась, а Мерфи, не обратив на это никакого внимания, чуть ли выпихнул меня на лестничную площадку.
Устремившись вперед, он попутно схватил меня за руку и потащил за собой вниз по черной лестнице — узкой, скрипучей и шаткой. Мы выскочили из таверны в проулок, где стоял видавший виды джип.
Мерфи отпустил меня и запрыгнул на водительское сиденье. Я на всех парах обогнула капот и только успела нырнуть в машину, как Мерфи дал по газам, чиркнув пассажирской дверью по забору из сетки-рабицы.
Мы вылетели на улицу. Мерфи бросил взгляд в зеркало заднего вида и как ни в чем не бывало сказал:
— Пригнись.
Я ошалело уставилась на него. Тогда он наклонился, притянул мою голову к себе на колени и сам тоже пригнулся. И тут же грохнули выстрелы. Не остановившись и даже не вздрогнув, Мерфи просто крутил баранку, и очень скоро мы оторвались от преследователей.
Его бедро прижималось к моей щеке, а молния царапала затылок. Мы тряслись в машине, все еще с рюкзаками за плечами, и мой неудобно свесился набок, а его — почти вдавливал Мерфи в руль.
Я выпрямилась — Мерфи не возражал, — отстегнула свою поклажу и перекинула назад, затем помогла Мерфи сделать то же самое. Какое-то время мы ехали молча, но меня не устраивал подобный расклад.
— Твои друзья? — спросила я.
— Не очень-то они дружелюбные.
— Чего хотели?
— Моей смерти, наверное.
— Вполне понятное желание, но все же, чего они хотели?
Мерфи коротко хохотнул и посмотрел на меня с любопытством:
— Ты хочешь моей смерти, сладенькая?
А вот и южный акцент пожаловал.
— Ну, может, и не смерти, — расщедрилась я.
В конце концов, он оказался единственным, кто был готов и, возможно, способен доставить меня к бокору.
— Если не смерти, тогда чего?
— Откровенности.
Знал ли он на самом деле, где искать бокора? Или вез меня в горы, положив глаз если не на меня лично, то на мои жизнь и кошелек. Я украдкой коснулась ножа на поясе. Я действительно хотела, но не могла доверять Мерфи.
— Как только ты будешь откровенной со мной, милая, я сразу отплачу тебе той же монетой.
Я нахмурилась. Тут не поспоришь. Однако я не собиралась рассказывать Мерфи, какие цели преследую, пока мы не отъедем как можно дальше от Порт-о-Пренса, чтобы он не вернулся и не сдал меня в ближайшую психбольницу.
— У меня голова раскалывается от твоей манеры менять акценты, — пробурчала я.
— Голова раскалывается? — Южный. — Что ж, мы не можем этого допустить. — Английский. — Какой акцент ты предпочитаешь? — Американский.
Я ничего не ответила — так хотелось дать ему в нос.
— Пожалуй, выберу один, — решил он. — Кажется, американский котируется здесь больше всего. Ума не приложу почему, ведь вы, ребята, вторглись сюда совсем недавно.
Десять лет назад, но кто ведет подсчет? Возможно, гаитяне?
— Ну да, вторглись, — холодно согласилась я. — Но мы лишь хотели помочь.
Его подчеркнутое «вы, ребята» заставило меня усомниться в своих выводах. Я опять не знала, какой он национальности.
Мерфи посмотрел в зеркало заднего вида и нахмурился. Я так резко обернулась, что хрустнула шея, но дорога позади нас оказалась пуста.
— Я не знаю этих парней, — тихо сказал Мерфи.
— Зачем же мы тогда побежали?
— Я тут задолжал немного и хотел рассчитаться, как только вернемся.
— Кто бы сомневался.
— В этих краях опасно не платить по счетам.
Я подумала о своем муженьке-наркоторговце и его наемниках.
— Это опасно повсюду.
Мерфи быстро покосился на меня. Ой. Должно быть, я чуть-чуть переборщила с экспрессией. Теперь я очень редко совершала подобные промахи. Я постаралась придать лицу вежливое выражение, которое оттачивала с тех пор, как стала жрицей Кассандрой. Однако Мерфи вряд ли купился на эту уловку.
— Если кто-то приходит в «Морской конек» и спрашивает меня — это обычно мой кредитор.
— Я стала исключением.
— Да, разбавила унылые будни.
— Могу поспорить, но вернемся к нашим стрелкам. Кто они, если не твои кредиторы и не их прихвостни?
— Прихвостни? — Мерфи заразительно улыбнулся, и я чуть не улыбнулась в ответ. — Надо взять на вооружение это словечко.
— Если оно тебя не смущает.
Мерфи сосредоточенно хмыкнул и заложил крутой вираж, чтобы не переехать бездомного пса, решившего вздремнуть посредине дороги.
— Они могли прийти по твою душу.
— Но почему-то спросили тебя.
— Видимо, потому, что меня искала ты. По всему городу, насколько я понял.
Могли ли люди Карла явиться в таверну? Прошло столько лет с тех пор, как моя жизнь изменилась, и не было ни единого намека на то, что меня кто-то ищет. Я начала чувствовать себя в безопасности и, похоже, совершила большую ошибку.
Мой приезд на Гаити послужил для них сигналом. Никто не стал бы разбираться в причинах моей гибели. По крайней мере, так рассуждали убийцы. Они вряд ли подозревали об Эдварде и его собственной армии прихвостней.
Однако я не много выиграю, если Эдвард выяснит, что меня убила прошлая, а не настоящая жизнь. Я все равно буду мертва. И моя девочка тоже.
— За мной никто не охотится, — соврала я. — Я всего лишь дружелюбная жрица Кассандра из Нового Орлеана, исповедующая религию вуду.
— Кто-кто?
— Ой, я забыла об этом упомянуть?
Мерфи сердито покосился на меня.
— Прости, — повинилась я без капли сожаления в голосе. — Это всего лишь моя работа. Не беспокойся.
Желваки Мерфи заходили, когда он стиснул зубы. Я все-таки вывела его из себя, даже не прилагая усилий.
— Ты приехала на Гаити, — начал он, кипя от злости, — и попросила меня отвести тебя в горы к черному колдуну, но забыла сообщить, что ты жрица вуду. И что прикажешь об этом думать?
— Я тебе плачу не за то, чтобы ты думал.
— Некоторые, на свою беду, не могут не думать. Даже если им за это не платят. — Мерфи скользнул по мне взглядом. — Ты не похожа на жрицу вуду.
— Да, многие так говорят.
Мы покинули Порт-о-Пренс, двигаясь на север вдоль побережья, а потом свернули вглубь острова к дальним горам. Никто не стрелял в нас, никто не пытался остановить.
На Гаити, конечно, было всего два основных шоссе. То, по которому мы ехали, вело к Кап-Аитьен. Бывшая столица Ла-Кап служила отправной точкой к расположенным неподалеку пляжам полуострова Лабади. Солнце, песок и прибой — жаль, что времени у нас в обрез.
Второе шоссе огибало юго-западную часть острова и заканчивалось у Ле-Ке. По остальным дорогам можно было передвигаться только на джипе, грузовике или своих двоих.
День клонился к закату, и у меня уже ныли челюсти, которые я неустанно сжимала, боясь прикусить язык, пока мы пересчитывали все ухабы и рытвины этой страны. С наступлением сумерек Мерфи свернул на укатанную грунтовую дорогу.
Мы остановились у подножия покрытой деревьями горы. Вид лесной чащи стал такой неожиданностью, что мне оставалась лишь хлопать глазами. Занемевшую кожу покалывало, в ушах звенело от воцарившейся тишины.
— Устроимся здесь, — сказал Мерфи.
— Уже?
Мерфи подозрительно взглянул на меня, как пить дать, прикидывая в уме, нет ли тут скрытой иронии. Я и сама не знала. Мы ехали очень долго, но пока не шли пешком. И у нас был час в запасе до наступления темноты.
— На сегодня хватит, — ответил он, принимая вопрос за чистую монету. — Завтра утром со свежими силами двинемся дальше.
— Деревья, — прошептала я.
— Ты в порядке? — нахмурился Мерфи.
— Да просто… здесь их вроде бы быть не должно, и вдруг… — Я повела рукой.
— Это южная часть национального парка у цитадели Ла-Ферьер.
— Цитадели? — я посмотрела на окутанную синими сумерками гору, возвышающуюся над нашими головами.