Иисус Христос.
Мои яйца сжались, желудок сжался – каждый мускул в моем животе напрягся – когда я неудержимо трахал ее кулак – и мой кулак вокруг ее – крепче, сильнее и быстрее, пока я не начал ругаться…
Блядь
Блядь
Блядь
— Потому что она почти никогда меня так не называла, и это не должно быть жарко, это не должно заставлять меня кончать. Но в тот момент, когда она произнесла эти хриплые слова, я превратился в одержимого мужчину, толкающегося между нашими сложенными пальцами, пока я не кончил огромными млечными струями, кончающими и кончающими, изливающимися на наши руки и падающими на мою грудь и ее руку, и все еще это. продолжал кончать, и еще до того, как я закончил, она толкнула меня на спину и вылизала дочиста. Мой член, мой пресс, мой пупок, моя рука. Даже нежное место позади моих яиц, ее язык был там, смачивая каждую каплю моего оргазма.
И к тому времени, когда она закончила, я снова был чертовски возбужден.
— Руки и колени, — приказал я ей хриплым голосом.
Она попыталась повиноваться.
Через час мы вышли из душа, в основном сытые и с затуманенными глазами от потребности во сне. Она забрела в наш шкаф за свежей парой трусиков, пока я падал в постель, блаженно думая о завтрашнем дне и моей неизбежной консультативной встрече.
На столике у Поппи зазвонил телефон. Короткое сообщение — текст.
Было четыре утра. Кто, черт возьми, будет писать в такой час?
Гул.
Гул.
Гул-гуд-гуд.
С неохотой я открыл глаза, злобно взглянув на телефон. Я сел и потянулся к ее телефону. Мой план в основном заключался в том, чтобы бросить его через всю комнату, но я остановился, когда увидел имя на экране.
Антон Риз.
Я ничего не мог с собой поделать; Я просмотрел тексты, которые были на ее экране. Поскольку ее телефон был заблокирован, я видел только первую строчку каждой строки, и все они казались достаточно безобидными:
Только что приземлился в JFK—
Лондон прошел хорошо, позвони мне, когда…
Не забудьте о сегодняшнем предложении Софии…
Я буду рано—
Нормальная работа коллеги. Если ваш коллега является заместителем председателя правления вашего быстро расширяющегося, отмеченного наградами некоммерческого фонда.
Со сдержанностью, которую я считал святой, я положила телефон обратно на край столика, не роясь дальше. Я знал пароль от телефона Поппи, но дело было не в этом. Дело в том, что каким бы красивым и умным ни был Антон Риз, как бы он ни был увлечен теми же вещами , что и моя жена, сколько бы раз они ни путешествовали вместе, я ей доверял.
Однажды я совершил ошибку, не поверив. Когда я увидел Поппи, целующуюся со своим бывшим парнем, я предположил самое худшее и ушел с места преступления, даже не попытавшись с ней заговорить. Она сделала это как целенаправленную попытку разлучить нас, не в силах нести вину за то, что стала катализатором моего раскола с духовенством. Если бы я доверился ей, если бы остался, мы могли бы провести вместе еще один год. Вместо этого я сбежал, полагая, что она была неверна, и мы провели год в жалкой разлуке.
С тех пор я был щепетилен в своем доверии. Черт, да я даже дружил с ее бывшим парнем.
Но я бы солгал, если бы сказал, что Антон этого не проверял.
Поппи вышла из туалета, одетая в красные стринги и ничего более, несмотря на холод и сквозняк в комнате.
— Антон написал тебе, — сказал я, не сводя глаз с шероховатой кожи ее грудей. — Как-то поздно писать смс, тебе не кажется?
— На самом деле еще рано, ты, сова, — поддразнила она, заползая обратно в постель. Без малейших колебаний она прижалась ко мне своим телом, так что моя грудь прижалась к ее спине, а наши ноги были сведены вместе. — Он прилетел из Лондона сегодня утром. Скорее всего, он пойдет прямо в офис.
«Мм». Это был ни к чему не обязывающий шум. Шум Тайлера, пытающегося быть понимающим мужем.
Обычно Поппи звонила мне по этому поводу. Она поворачивалась у меня на руках, искала мне глаза и выбивала из меня правду. Что мне больше всего нравится в Поппи, так это то, что она заставила меня открыться и честно рассказать о своих потребностях. После многих лет работы консультантом и источником информации для других людей было приятно, что кто-то сделал то же самое для меня.
Но не сегодня. Сегодня вечером она переплела свои руки с моими и вздохнула. — Ты все еще хочешь иметь детей?
Что ж, это была резкая смена темы.