– А я нет.
Луиза прильнула к нему и подняла изящную чашку.
– Это фарфор моей мамы. Папа забрал его из дома в Мейне. Говорит, это напоминает ему о ней. Ее нет уже десятки лет, а он только сейчас готов принять ее смерть.
Конор крепче сжал ее в руках.
Она опустила чашку, выключила воду и вытерла руки полотенцем.
– Когда я была младше, я не понимала уровень его горя, а теперь знаю, – она повернулась и посмотрела на него. – Я не хочу снова его потерять. Ему не нужен этот дополнительный стресс.
– Как и тебе, – его бирюзовые глаза были полны эмоций. Он убрал прядь волос за ее ухо. – Хотел бы я тут быть. Мне не нравится, что тебе пришлось справляться без меня.
– Ты не можешь всегда быть рядом, – ей ведь нужно было уметь жить самой?
– Знаю, – он провел костяшками по ее щеке. – Я забрал бы все это, если бы мог.
– Ты не можешь оградить меня от этого, Конор, – Луиза прижала ладонь к центру его груди. Под тонким хлопком футболки его сердце билось под ее ладонью. – Я знаю, что ты не хочешь, чтобы я еще больше страдала, но это – настоящее, и мне нужно справиться с этим. Закрывая глаза, я все сделаю только хуже.
Конор поцеловал ее в лоб.
– Я не смогу забыть о тех беднягах, – тихо сказала она. Хватило одного взгляда. Фотография была выжжена в ее голове.
– Знаю, – его печальный тон напомнил, что за его красивым лицом была доброта, из–за которой она его и полюбила. Желание заботиться о других было его неотъемлемой частью. Он спасал бродячих собак, помогал злым подросткам и провожал женщин до машин в темноте. Его синдром белого рыцаря был важной частью его личности.
Ее пальцы сжали ткань.
– Помни, что после произошедшего в подвале реальность может быть куда менее страшной, чем кажется моему воображению.
– Это я понимаю, – он серьезно кивнул. – Я могу спать ночью в свете лампы.
– Теперь расскажешь, что случилось с твоим лицом? – она коснулась уголка его рта, где губа чуть опухла.
Он взял ее за руку, поцеловал ее ладонь.
– Пустяки. Пара парней напала на меня и Джордана по пути из спортзала.
– Что? – она думала, что он рассек губу на тренировке.
– Они были из Шестерок.
– Но почему они напали на тебя?
Его глаза потемнели.
– Им нужен был не я. Они хотели Джордана.
– Где он?
Конор вздохнул.
– Не знаю. Он пропал, пока я поднимался с асфальта. Думаю, он увидел Терри раньше меня.
Джордан не хотел быть рядом с полицией даже как жертва. Но Конор был расстроен.
– Мне жаль.
– А если Шестерки хотят завербовать его и не принимают отказ?
– Мы можем что–то сделать?
– Нет, – он взял ее за руку и поцеловал костяшки. – Мне нравится, что ты хочешь помочь, но к Шестеркам я не полезу. Они убивают ради веселья, и я не хочу, чтобы они напали на тебя или мою семью. Я сказал Джордану не лезть к ним, но я не могу его заставлять.
– Хорошо, – Луиза знала, что Конор защищал своих братьев и сестру. Она была единственным ребенком и смотрела на близкую связь Салливанов с восторгом.
Она никому не доверяла после смерти матери. Не доверяла отцу, уехавшему в Европу, чтобы подавить горе, как и тете, которая растила ее, чтобы получить ее деньги, как и другу семьи, который изнасиловал ее. И рано завершенное обучение не помогло расширить ее круг общения.
Ее сердце ограждала не просто стена, когда она встретила Конора. Там был ров и лучники. Он пробил всю ее защиту.
Слава богу.
Проведя почти всю жизнь одна, она теперь была с Конором, его семьей и несколькими друзьями. И у нее была собака. Ее отец вернулся, чистый и трезвый, и хотел восстановить отношения с ней. Она была благодарна всем, кто был в ее новой жизни, но привыкнуть к заботе над другими и над ней было сложнее, чем она думала. Она рано научилась запирать сердце, чтобы защитить его. Пока не появился Конор, она не знала, что упускала.
– Где мой папа? – спросила она.
– В кабинете. Он мог бы остаться на ночь с нами, – предложил Конор.
– Я тут, – Уорд принес на кухню сливки и сахар. – Я справлюсь, но спасибо за предложение.
– Комната всегда готова, – ей не хотелось бросать его одного. Он уже полгода был трезвым, и она не хотела, чтобы стрессовая ситуация сбила его.
– Я достаточно мешал вам последние месяцы. Я останусь в своем доме, – он опустил фарфор на стойку. – У меня есть система безопасности. И, если бы он знал, где я живу, отправил бы посылку сюда, а не в музей. Я переехал сюда только на прошлой неделе. Я еще не сообщил о новом адресе даже своим коллегам, и после произошедшего сегодня я не буду спешить делать это. Никто не знает, где я.
Но Луиза переживала не только о прямой угрозе.
Уорд нежно взял ее за руки.
– Я знаю, о чем ты думаешь, но если я пережил нападение на тебя без бутылки, справлюсь и со вниманием преступника.
– Но с нами будет безопаснее, – Луиза выбрала квартиру в Риттенхаусе, в первую очередь, из–за отличной охраны. Вид и удобства были дополнительными плюсами.
Ее грудь сдавило от мысли об угрозе отцу. В этом была сложность сближения с людьми. Любовь всегда приносила риск потери.
– Если покажется, что я в опасности, я не буду подвергать ей тебя, – сказал Уорд.
– Но квартира безопаснее.
– Никаких «но», – Уорд покачал головой. – Я – твой отец. Я люблю тебя больше всего на свете. Прости, что годами не показывал этого. Я долго думал, что тебе лучше без меня. Но теперь я могу все делать лучше, и я не собираюсь подвергать тебя опасности. Это не обсуждается. Уже поздно, тебе пора домой.
Оставлять папу было неправильно, но она не могла его заставить.
– Я принесу одежду, – Конор покинул кухню.
Луиза коснулась предплечья отца.
– Я не хочу, чтобы с тобой что–нибудь произошло, – она была вдали от него много лет и не хотела терять его теперь.
Уорд накрыл ее ладонь своей рукой.
– Ничего не случится. Детектив сказал, что рядом останется машина.
Вряд ли это считалось надежной защитой. Ее жизнь быстро повернула к мраку.
Конор вернулся и протянул ей пуховик.
– Прошу, будь осторожен, – Луиза сунула руки в рукава. – Этот убийца уже убил двоих, и записка странная. И личная.
ГЛАВА 7
Он склонялся над горячим кофе в картонном стаканчике возле окна в Сквер–кафе, делая вид, что разглядывает книги о путешествиях на полках. Он видел за стеклом улицу Деланси и крыльцо дома доктора Уорда Хэнкока.
Хоть он встречался с известным экспертом по викингам лишь раз, когда он подписывал книги в этом кафе месяц назад, он тут же ощутил связь, словно они знали друг друга всю жизнь. У них было много общего. Он подходил к столу с дюжиной вопросов. А потом увидел ее, стоящую за ее отцом. Его дочь. Величавую и холодную.