Катрина кивнула и заговорила:
– Грузовик выглядел побито. Без окон. Я еще подумала, что странно, что он приехал так поздно. Я еще не встречала вашего отца, так что не знаю, на какой машине он приезжает и во сколько.
– Вы разглядели цвет? – Луиза уперлась ладонями в гранит.
– Нет, – Катрина обхватила ладонями чашку. – Было темно. Я сидела в кресле–качалке в детской, засыпала, укачивая свое неугомонное чадо в четвертый раз с полуночи. Фонари не доставали до двери гаража вашего отца. Машина была темной. Черной, серой или синей. Как–то так.
– Вы видели водителя? – спросил Конор.
– Нет, машина была повернута так, что я видела только три четверти машины сзади.
– Вы заметили, когда машина уехала?
– Нет. Я вскоре уложила Уильяма в кроватку и ушла спать.
– Покажете детскую? – Конор прижал ладонь к спине малыша. Он не видел лица крохи, но Уильям стал тяжелее, обмяк, словно уснул.
– Конечно, – Катрина повела их к коридору и по лестнице. Она открыла дверь в конце коридора и отошла в сторону.
Конор прошел в комнату. Кресло–качалка было повернуто к окну. Он пересек комнату и выглянул за стекло. С этого угла она видела бок и верх машины, может, немного зада.
– У машины были какие–то примечательные черты? Ржавчина, дыры, наклейки…
– Вмятина сзади, – сказала Катрина.
– С какой стороны? – спросила Луиза.
Катрина закрыла глаза на минуту. Она задумчиво нахмурилась.
– Машина стояла лобовым стеклом к дому, значит, справа. О! Я вспомнила, на машине сверху были поперечины сверху, к которым цепляют лестницу. Уильям так плакал, когда пришла полиция, что я не вспомнила вмятину и поперечины. Стоит позвонить им.
Конор направился вниз по лестнице.
– Да. Им нужна вся доступная информация.
– Я сразу это сделаю, – в прихожей Катрина склонила голову к ребенку. – У вас волшебные руки. Я могу вас нанять?
Конор провел пальцами круг на спине малыша.
– Я был бы рад помочь в обычной ситуации. Я люблю детей. Но нам пора, – он повернулся к оробевшей Луизе. Он хоть раз видел ее с ребенком? Нет. Ни разу.
– Он такой хрупкий. Ты с ним ведешь себя увереннее, чем я могла бы, – Луиза робко коснулась головы малыша. Она печально улыбнулась. Она не привыкла к детям, но могла бы захотеть детей. Позже. Когда все это кончится.
Катрина потянулась к своему малышу. Хоть она заметно устала, любовь сияла в ее глазах.
Придерживая голову, Конор передал его на руки матери.
– Вам стоит вызвать кого–нибудь помочь.
– Мама придет вечером, – Катрина улыбнулась малышу. – Как только она попадет сюда, я лягу спать. Или приму душ. Душ лучше кровати.
– Неплохой план, – Конор схватил куртку на кухне.
Катрина проводила их до двери.
– Удачи. Надеюсь, вы найдете своего отца.
– Спасибо, – сказала Луиза.
– Запритесь и включите сигнализацию, – Конор тихо закрыл за ними дверь.
Они забрали Кирру и пошли к Риттенхаусу, молчали, пока не добрались до квартиры.
Внутри они сбросили верхнюю одежду, и Луиза стала расхаживать по гостиной.
– Я не могу просто сидеть и ждать.
Конор остановил ее, поймав за плечи. Отчаяние в ее глазах показывало, что она хотела действовать.
– Ты – не коп.
– Знаю. Но мне не нравится быть беспомощной, – она опустила голову на миг, а потом резко выпрямила спину. – Постой–ка. Есть идея.
– Мне это уже не нравится.
– Ничего опасного, – она вытащила телефон из кармана и набрала номер. – Алло, Ксандер? Это Луиза Хэнкок. Нужна твоя услуга. Ты сегодня свободен? – она слушала, а потом нахмурилась. Она посмотрела на часы на ресивере. – Когда вернешься? Тогда увидимся в три.
– Кто это был? – спросил с подозрением Конор.
– Торговец, продавший последнее приобретение музея для выставки «Кельтский воин». Он специализируется на древнем оружии и броне, торгует и воссоздает, – Луиза продолжила расхаживать. – Если кто и знает об оружии викингов поблизости, то это Ксандер. Его магазин в сорока минутах отсюда. У нас несколько часов до того, как Ксандер вернется в магазин. Хотела бы я проверить еще какую–нибудь зацепку.
Конор повернулся к ней и встряхнул ее руки.
– Лезть в это расследование опасно.
От одной мысли ему было страшно, и кошмары показывали, что ей – тоже. Но он знал, что она не позволит страху остановить ее.
– Знаю, но я должна что–то сделать, – Луиза сжала губы. – Это мой отец. Он пропал. Полиция проверяет торговцев артефактами, но я знаю Ксандера. Он не будет смотреть на меня только как на покупателя. Он поговорит со мной. Тот, кто прислал папе тот меч, похитил его.
– Джексон и Янелли об этом знают, – возразил Конор. – Они занимаются этим. Мы знаем по прошлому разу, что им не нравится делиться с нами информацией.
Но он ее понимал. Когда она была в опасности, Конор действовал отдельно от копов. Ему не нравилось сидеть и ждать, пока полиция справится с делом. Копы прибыли в конце, но Луиза могла бы не выжить, если бы Конор не послушался интуиции.
– Я позвоню Риду, – сказал Конор. Муж Джейн, бывший детектив, навещал сына в колледже в Денвере. Джейн и Рид поженились в декабре. – Может, он поможет.
Рид не ответил. Конор оставил сообщение. Что теперь? У них были часы до встречи с торговцем артефактами.
– Мы даже не знаем, жив ли еще папа, – ее голос оборвался.
Он хотел найти ее отца, но сердце Конора сжималось от мысли, что она будет лезть в это дело. Он хотел запереть ее в убежище и охранять дверь с ружьем, пока преступника не посадят. Но, несмотря на элитное воспитание, Луиза не была хрупкой. Деньги не могли купить любовь, так что она научилась полагаться только на себя. Люди в ее жизни постоянно предавали ее.
Он так не поступит.
– Я ничему не позволю с тобой случиться, – он прижал ладонь к ее челюсти.
– Полиция не идеальна. В их последнем расследовании нас чуть не убили. Все, что они делают, замедлено из–за процедуры. Вскрытие еще не сделали. Сколько они будут обрабатывать улики и делать анализы в лаборатории? – она не дожидалась его ответа. – Больше времени, чем есть у моего отца, – она посмотрела ему в глаза. Слезы блестели в ее зеленых глазах.
– Ладно. Но с бандами мы связываться не будем. Я не хочу, чтобы они были возле тебя или моей семьи.
Она прильнула щекой к его ладони.
– Договорились. Я бы не стала подвергать их опасности. Мы поговорим с Ксандером и сделаем выводы.
Конор погладил ее щеку большим пальцем.
– Ты не знаешь, как сильно я хочу, чтобы ты этим не занималась. Я люблю тебя больше, чем могу выразить словами.
– Знаю. Прости. От меня одни беды.
– Не думай так, – эмоции бушевали в груди, он вспомнил октябрь, когда Луиза чуть не умерла. Он притянул ее ближе и сжал.