– Знаю, но мы вряд ли можем сделать что–то еще, – Луиза пошла за отцом по коридору. Дом в одном из самых дорогих районов Филадельфии был с пятью спальнями, высокими потолками, лепниной и полами из сияющего дерева.
– Не можем. Он должен захотеть этого сам, но соблазнов вокруг много, – сказал он. Он сам еще привыкал к трезвости, так что сочувствовал подросткам. Многие из них старались бороться в жизни, где их обижали, и они ценили его доброту.
Они миновали изогнутый аркой проем в кабинет.
– Что в коробке? – он опустил ящик на стол.
Луиза пересекла комнату и подставила руки огню.
– Не знаю. Прислали тебе в музей.
Уорд отодвинул бумаги и книги, освободив место на столе для коробки.
– Радость выше дел. Это мой новый девиз.
– Тебе идет, – приятный жар и счастье пропитывали кожу Луизы. – Эйприл хотела ее принести.
Уорд замер.
– Да?
– Угу.
– Может, стоило позвать ее на ужин, – он разрезал упаковку ножиком для писем.
«Может, он уже готов к Эйприл».
Луиза повернулась погреть спину и смотрела, как он открывает коробку.
Он порылся в груде пенопластовых гранул и развернул фетр.
– Скрамсикс!
Луиза прошла к столу.
– В отличном состоянии.
Созданный для близкого боя, короткий меч викингов был в четырнадцать дюймов длиной, лишь немного поржавел, учитывая его возраст. Нож был в форме клина, сзади узкий, шире по бокам. Хоть рукоять давно сгнила, она могла быть из кости или дерева, а то и из рога. Воин предпочитал на поле боя широкий меч. Но короткое оружие было полезно в набеге на дом.
Отец Луизы включил лампу, нашел очки для чтения и пятнадцать минут рассматривал нож. Она знала, хоть он видел сотни схожих артефактов, он любил каждый, как и она.
Уорд указал на узкое основание, которое вставлялось в рукоять.
– Хорошо сохранился. Девятый или десятый век.
Луиза поймала отца за вытянутый рукав его шерстяного свитера.
– Что ты будешь делать с этим?
– Конечно, отдам музею, – сказал он.
Археолог и ученый, ее отец не верил в частные коллекции. Артефакты были частью общей истории людей и должны быть доступными всем.
– Это не все, – он поднял из коробки желтый конверт. Он разрезал упаковку ножом для писем и вытащил свернутый листок и тонкую книгу восемь на десять дюймов. – Это фотоальбом.
Он раскрыл записку, и Луиза прочла ее поверх его плеча.
«Спасибо. Без вас не получилось бы».
Он повернул листок.
– Не подписано.
– Может, фотоальбом покажет, от кого это.
Он опустил альбом на стол, чтобы и Луиза видела, и открыл первую страницу. Она склонилась над столом.
– Нет. Не смотри, – Уорд с шипением попытался закрыть книгу, но поздно. Кое–что, увидев, нельзя было забыть.
– Боже, – Луиза смотрела на цветное фото, пока альбом не закрылся. Кровь отлила от ее головы, все закружилось.
Он взял ее под руки и повел к двери.
– Идем на кухню. Мне нужно позвонить в полицию.
Онемение растекалось по ее телу, пока отец вел ее из комнаты. За секунды она запомнила фотографию: два мертвых тела, озаренные вспышкой.
ГЛАВА 3
Металлический звон гантель, опускающихся на маты, и стук кулаков по грушам, звучал во всегда людном зале. Конор взглянул на дверь и ударил правой рукой по тяжелому мешку. Удар был сильным, сотряс цепи, на которых груша свисала с потолка. Тряхнув саднящими костяшками, Конор посмотрел на часы на стене. Полшестого.
Джордан так и не пришел.
Конор искал в душе терпение. Отец Джордана Франклина умер в тюрьме, его мать работала на двух работах, и банда неподалеку набирала желающих. Адвокат Дамиан Грант смог спасти Джордана от обвинения полгода назад, и близость наказания потрясла его. Джордан старался стать лучше, пока не пропал его брат, а теперь ему стало сложнее. Но редкие могли помешать, если подросток собрался уничтожить себя.
В ринге по центру Тито следил за комбинациями юных бойцов. Удар, поперек, хук, апперкот. Парень бил неплохо, но все время рано опускал левую руку.
Тито стукнул его перчаткой по голове.
– Не забывай о защите.
Беловолосый тренер все еще действовал быстро, сразу видел талант. Конор надеялся, что, если обучит Джордана основам, Тито примет его. Из всех тренеров тут у Тито было развито сочувствие к проблемным детям.
Джордану нужно было что–то позитивное в жизни, но он пропустил уже две тренировки. И то, что он заставлял Конора ждать, не позвонив, было плохим знаком.
К сожалению, Конор знал лично, каким может быть расстроенный подросток. Когда Конору было двадцать, его родители погибли. Он бросил колледж, чтобы они со старшим братом, Пэтом, могли растить младших брата и сестру и заниматься баром семьи. Дэнни и Джейн были в средней школе. Они плохо пережили смерть родителей. Постоянно попадали в беду, особенно Дэнни, но он стал хорошим в конце. После счастливого исхода с Дэнни Конор задумался, были ли у него силы на еще одного злого юношу.
Он посмотрел на телефон. Сообщений от Джордана не было.
Конор пошел в раздевалку, чтобы сменить одежду. Через пару минут он прошел в спортзал, внешняя дверь открылась, и впустила холодный воздух. Крупный юноша в темно–серой толстовке прошел на мат, руки были в переднем кармане, движения были скованными. Хоть капюшон прикрывал лицо, Конор узнал Джордана.
– Простите, опоздал, – сказал Джордан, не поднимая головы.
Опустив сумку, Конор скрестил руки на груди.
– Где ты был?
– Пришлось задержаться после школы, – Джордан спокойно пожал плечами, но мышцы были напряжены. Джордан во что–то ввязался.
– Забавно, потому что звонила твоя мама. В школе сказали, что тебя не было. Снова, – Конор протянул руку и снял капюшон. Его руки тоже были все еще быстрыми.
– Эй! – юноша поднял ладонь, словно прикрывая лицо. Глаз Джордана был подбит, опух. Его губа была рассечена, порез на щеке засох. Его костяшки тоже были избиты.
– Снова дерешься?
Возмущенные глаза посмотрели на Конора на миг, а потом сосредоточились на точке за его плечом. Юноша был вспыльчивым и плохо слушался старших.
– Пустяки, – буркнул Джордан. – Кто–то задел мое лицо, вот и все.
Конор задрал толстовку парня, скривился при виде синяков на его теле. Он обошел его по кругу. Сзади плеча Джордана была самодельная татуировка трех шестерок, выглядела свежей.
– Ты зовешь это пустяками?
Джордан молчал, но стыд в глазах был заметен.
– Мы говорили о Шестерках, и ты обещал не лезть к банде, – Конор потер рукой лицо, взывая к сдержанности, которая требовалась ему годы назад с братом и сестрой. Крики и критика не работали. Джордан не хотел так себя вести, как не хотел и Дэнни. Джордану не хватало брата и отца. Подростки принимали неудачные решения и в лучших обстоятельствах.