Миллион вопросов подступал к горлу, и первым она сказала:
— Это твои ноги?
Проклятье, Рэя. Ее любопытство всегда пересиливало ее, но нужно было указывать на странность его ног перед тем, как задать важные вопросы?
Уриэль посмотрел на свои ступни, а потом на нее.
— Да, мои.
— Ах, — она кашлянула. — Просто мне было интересно, это ступня или второе колено.
Он смотрел на нее в шоке, а потом фыркнул. Еще раз. А потом засмеялся, качая головой.
— Второе колено. Да, пожалуй, можно такое увидеть, да? Нет, это мои ступни.
Он подвинул ноги к лучу свету, падающему из окна. Рэя могла смотреть, хотя она осознавала, как грубо вела себя мгновения назад.
Он был без обуви, и теперь она видела, почему. Он ходил на носочках, пальцы ног удерживали его на земле вместо целой стопы человека. Вместо этого стопа тянулась дугой вверх, и его лодыжка изгибалась. Это придавало ему больше роста. Он постоянно стоял на носочках.
Конечно, Жути были такими высокими.
— Ого, — пробормотала она.
— Ты теперь понимаешь, как Жути отличаются от людей? — спросил он.
Она приподняла бровь.
— Думаешь, я не замечала отличия до этого?
Уриэль рассмеялся снова и склонил голову к ней. Пространство между ними было таким тесным, что его рога чуть не задели ее макушку.
— Нет, жрица, я не думаю, что твои внимательные глаза их не заметили.
Вопросы уже не могли удерживаться в ней, и они потекли рекой.
— Куда мы едем?
Он отклонился на сидении и устроился удобнее. Она хотела сказать ему, что у него не получится. Даже если бы он был один в карете, он выглядел как сардина в банке. Он только усиливал дискомфорт, пытаясь двигаться.
— Мы проведаем мужчин и женщин, которые клялись мне в верности, — он скривил губы. — Уверен, жрицу это удивит, но многие люди живут под защитой Жути. Многие в Омре предпочитают быть под нашим крылом, чем в тени Собора.
Это ее не удивило. Редкие крестьяне любили быть рядом со жрицами или алхимиками. Она видела их лица, когда она и ее сестры проходили мимо. Они крестились, когда люди выходили из Собора. Будто они были прокляты.
Или были демонами.
Вздохнув, она пожала плечами и посмотрела в окно.
— Да, уверена, они нас не любят. Но мы важны в сохранении Омры. Необходимое зло, так сказать.
— Ты признаешь, что Собор и все в нем — зло?
Она удивила его. Лорд не успел скрыть шок в словах.
В этот раз Рэя улыбнулась и посмотрела на него со смехом во взгляде.
— Да, Жуть. Я удивляю тебя таким мнением насчет моей жизни? Я знаю, что Высшая жрица опасна. Я видела пруды крови, которые остаются от алхимиков, когда они идут по коридорам. Такое не создают существа света.
— Но ты остаешься с ними. Ты даже считаешь их семьей.
Рэя пожала плечами.
— Мы не выбираем, куда идем. Мы можем только принять, наши они или нет. Я приняла их историю и все, что мне нужно делать, потому что ничего иного не знаю.
Она не знала, почему была честной с этим существом. Жуть не просил ее о правде. Она должна была убедить его отдать больше силы. Но сейчас ее план был не таким.
У него были тайны. И хоть Высшая жрица предупреждала, что соблазнить было проще, Рэя не училась этому. Она не знала, как соблазнить мужчину.
Звезды, она не знала, как понравится ему. Она не переживала раньше о таком. Почему стала теперь?
Может, став напарницей, она сможет забраться под его кожу? Она уже получила немного его магии. Она могла продолжить, а потом вернется с кровавым камнем.
Может. Если поймет, как его сделать.
Рэя ждала, что он что-нибудь скажет. Хоть что-нибудь. Но Лорд Жути смотрел на нее, хмурясь, лицо было злым.
Вздохнув, она задала еще вопрос:
— Почему я тут? Ты сам сказал, что крестьяне не будут рады жрице. И если они доверяют тебе, мое появление может испортить эти отношения?
— Ты не поняла еще, почему я тебя взял?
Он ответил вопросом на ее вопрос. Умно. Так он не выдал свой план.
Она постучала пальцем по подбородку.
— Ты хочешь кого-то запугать?
— Нет.
— Ты хочешь, чтобы мое появление заставило крестьян сделать то, что ты хочешь?
— Тоже нет, — изумленное лицо вернулось.
Проклятье. Она не знала, почему он взял с собой жрицу. Она хуже всех отразится на его отношениях с крестьянами.
Рэя нахмурилась.
— Тогда зачем?
Изумление расцвело на его лице. Он отклонился и посмотрел на нее.
— Для защиты, конечно. Разве это не твоя работа? Политик и защитница?