Он раскрыл эти тела, чтобы видеть руны на их костях, следы исполненной ими магией.
Жрицы будут злиться. Они вместе создадут такие сильные чары, что все Жути погрузятся в глубокий сон был сновидений. Они не поймут, что случилось, но будут знать, что разозлили сильных женщин.
Она этого не сделала. Потому что уже знала, что они ей скажут, что они повторят из своего обучения.
Руны не были словами силы, они были остатками от использования магии.
Алхимики не были злом, они делали работу, которую больше никто не хотел.
Она не должна была доверять Жутям.
Они были животными.
Рэя уже ни во что это не верила, и это было проблемой. Она думала об Уриэле как о равном. Может, он был даже умнее, чем она. Сколько человек могли исполнить магическое вскрытие и знать, что слова в теле что-то значили?
Хуже, его магия еще горела в ней. Она брала кусочки с каждым телом, которое они смотрели. Она не знала, что делала это, и вряд ли он заметил. Но теперь у нее была сотня нитей вокруг большого пальца, обжигающих ее ладони.
Жуть-страж отвел ее к крылу жриц, а потом повернулся и ждал, пока она откроет дверь. Рэя смотрела на дверь и поняла, что не могла. Хоть в той комнате с сестрами была безопасность, она не могла сделать это.
Она боялась их реакции на правду, страх бушевал в ее венах. Она едва замечала магию, поднявшую ее ладони, нити силы слетали с ее тела.
Рэя заметила, как Жуть сполз по стене и сел. Уснул. Его дыхание было ровным, а лицо — расслабленным.
Что она наделала?
Она ощущала шепот силы в ладони. Магия просто хотела помочь, знала, что Жуть ее не отпустит. Ей нужно было побыть пару минут одной, а магия хотела показать ей, что в поместье это было возможно.
Рэя не хотела спорить. Магия ощущалась древней, и если она знала, что Рэя могла побыть пару минут одна, в комнате без жрицы, слушающих у ее двери, то она пойдет за магией.
Сила повела ее в другую часть замка. Она сделала магию еще одним шаром света, как перед походом в склеп.
Огонек прыгал перед ее глазами, как восторженный ребенок, а потом полетел в тени.
Темные нити энергии, которые всегда прятались в углах комнат, гладили ее плечи, как ладони старых друзей.
Он словно шептали ей на уши: «Мы всегда были тут. Мы видели в глубинах замка многое, и мы знаем, что он прав. Алхимики плохие. Жрицы тебе врут. Ты тут одна, и рядом только монстр, которого тебя учили бояться».
Она не хотела больше его бояться. Она хотела, чтобы он рассказал ей правду.
И в этом была проблема.
Уриэль ей врал. Она знала, но ничего не могла с этим поделать. Он утаил какую-то часть правды от нее.
Почему он хотел знать, что делали алхимики? Она всегда знала, что между его и ее народом были разногласия. Она знала, что они забирали жизни у Жутей, и так было давно.
Жрицы забирали магию в свои тела и колдовали. Алхимики тоже так делали, хотя они были сильнее жриц.
Это объясняло, почему в склепе были только алхимики. Самые сильные ее вида были теми, кто мог колдовать сильной магией. Но они не были проводниками для Жутей.
Высшей жрице нужны были такие, как Рэя, чтобы забирать магию. Делать из нее кровавый камень. Отдать это алхимикам, а потом… что?
Она чуть не врезалась в стену, задумавшись. Каждое заклинание на костях алхимиков в гробнице говорило одно. Она не хотела говорить Уриэлю, что они были частью одного заклинания, так что сказала, что они были схожими.
Тени гладили ее плечи, трепетали как волны жара перед ее глазами. Они создавали пустую тьму, и она помнила, что должна была сделать. Заклинание.
Оно было на последней странице запрещенной книги. Заклинание превращало в раба и забирало все мысли. Все воспоминания. Делало чистой табличкой, где можно было поместить все, что хотел вложить в человека колдун.
Она помнила, как ее чуть не стошнило от той книги. А потом она увидела заклинание. Она стала задумываться, что алхимики делали с магией, которую она собирала для них.
Но она не спрашивала до этого. Рэю годами подавляли, учили бояться. Они сразу увидели бы, о чем она думала. Алхимики захотели бы ее смерти. Они заперли бы ее в коробке, и она никогда не увидела бы солнце.
Рэя дышала быстрее. Она не могла подавить панику и ощущение, что ей соврали даже тут. Она все еще была маленькой ученицей, которой никто не хотел открывать все. Только так, чтобы она слушалась и не сомневалась в приказах.
Магия горела в ее руках. Ее пальцы стали почти просвечивающими. Кости прижимались к коже, Рэя видела вены, сияющие силой.
Она устала быть пешкой.
Она устала быть ученицей, которую никто не замечал.