Он налил ей довольно много, дождался, пока она опустилась на стул.
— Я не знаю, как примириться с существом, каким я являюсь сейчас, и тем, что мы видели в воспоминаниях.
— Ангел?
Уриэль вздрогнул. Он сделал еще глоток виски и ответил ей:
— Да. Думаю, так я выглядел. Когда-то.
— Ты сможешь вернуть тот облик? — спросила она.
Он махнул на свою голову.
— Воспоминания все еще всплывают в голове. Будто кто-то шепчет на ухо, но я не все слышу.
Она не могла представить, как это путало. Рэя боялась, что он не выдержит. Сколько лет воспоминаний к нему вернулось? Сколько мыслей потрясло его? Испугало?
Что он знал о ее народе?
Она кашлянула, поднесла чашку к губам и сделала осторожный глоток.
— И что ты собираешься делать?
Каждый раз, когда она видела его, он поворачивал ее магию в другую сторону. Он направлял ее к загадочной силе, которая была не как магия жриц или алхимиков. Он пытался сделать что-нибудь другое. Что-то новое.
Рэя просто не знала, что от него ожидать. Он видел свои воспоминания. Он знал, кем он был, или мог стать, когда поймет, что делали алхимики.
Уриэль встал как старик. Он прижал ладонь к спине, замер и тряхнул головой, словно пытался очистить разум.
— Не знаю, — пробормотал он. — Так много… не знаю.
Она смотрела, как он прошел в другую часть комнаты. Он полез в сундук у кровати, вытащил один из своих корсетов.
Каждое движение было медленным, полным боли. Как сильно ему вредили воспоминания? Он не мог страдать физически. Он был еще жив, так что она вряд ли навредила ему так, побывав в его разуме.
Но пробитый барьер навредил ему иначе. Они не знали, какими будут последствия.
Рэя встала и подошла к нему. Он прижал корсет к груди, пытался завязать шнурки на спине.
— Позволь, — сказала она легким, как первый снег, голосом.
Он замер под ее ладонями. Она умело зашнуровала корсет, делала это много раз для разных жриц.
Вблизи она видела его крылья детальнее. Вены тянулись в мембранах, которые были нежнее, чем она думала. Костяшки его крыльев выпирали, острые когти на концах поблескивали на свету.
Они открывались и закрывались от его дыхания. Едва заметно. Рэя опустила ладонь на ближайшее, глядя, как он сделал глубокий вдох.
Кости тянулись из его спины, но мышцы над ними были напряжены, выпирали как узлы, и это заметила даже она. Выглядело болезненно.
— Потому ты носишь корсет? — спросила она. Рэя коснулась нежно пальцем выпирающих мышц, чуть надавила, чтобы проверить, поддастся ли она. Не вышло.
Он с болью вдохнул.
— Они тяжелые.
Слезы жалили ее глаза. Он страдал от боли. Может, она хотела плакать из-за того, как они выглядели раньше. Красивые белые перья и позолота придавали ему облик божества.
А теперь?
Она провела ладонью по крылу. Мембраны шелестели под ее ладонью.
Теперь он был таким. Существом с рогами из кошмаров людей. Оставшееся в тени, потому что от его вида все боялись бы того, что он мог сделать, и кем он был.
Она затянула корсет. Он глубоко вдохнул, но в этот раз с облегчением, ведь корсет помог удерживать крылья на месте.
Полоски раздраженной кожи под костями крыльев оказались над краем корсета. Рэя решила, что боль от корсета была приятнее, чем вес, тянущий его спину.
— Хорошо? — спросила она с пересохшим горлом.
— Лучше, — исправил Уриэль.
Он повернулся, и в его взгляде было что-то еще. Она не видела этого раньше. Мягкость сияла как бриллиант на дне спокойного пруда. Эти желтые глаза еще ни разу так на нее не смотрели.
Он коснулся ладонью с когтями ее щеки.
— Ты много раз меня удивила, жрица.
Тепло его ладони прогоняло холод комнаты. Она вдруг поняла, что давно мерзла.
— Мне жаль, что они сделали это с тобой, — сказал он. — Мне жаль, что они забрали тебя из твоей семьи, как моего сына. Мне жаль, что никто не говорил тебе, что есть другой мир, где люди готовы тебе помочь.
Ее сердце разбивалось от его слов.
— Знаю.
— И мне жаль, что я должен просить больше. Но я хочу, чтобы ты сделала меня больше, чем просто их существом. И чтобы ты стала больше. Ты знаешь, как использовать их магию, тебя учили этому с детства. Я хочу вырвать их планы с корнем, а потом уничтожить их.
Его доброта твердела на ее глазах. Это был уже не монстр, созданный алхимиками, а божество, желающее отмщения.
Рэя не хотела биться с теми, кто ее вырастил. Но теперь она была на странном месте, ощущала себя так, словно вовсе их не знала.
Высшая жрица была как мать, которая бросала ей вызов, чтобы она стала лучше. Рэя не считала ее плохой, только что у нее были высокие стандарты для учениц. Для ее дочерей.