Она кашлянула.
— Магия — не единственное, что нам мешает. У алхимиков много козырей в рукаве. Чтобы похитить одного из них и получить ответы, нам нужно выбрать того, кто сильнее других. Алхимика высокого статуса.
— Не думаю, что ты права.
— Я знаю, что я права, — она нахмурилась. Как он смел сомневаться в ее знаниях о своем народе? Сейчас?
Уриэль бросил кусочек пергамента на столик.
— Прочти.
Она посмотрела туда и увидела почерк ее народа. Темный язык плавал перед глазами, становился словами.
— Зачем?
— Потому что так ты согласишься с моим планом, — он сделал глоток своего чая и приподнял бровь.
Она должна была отказаться и бросить бумагу на его колени. Он не имел права так ее путать. Словно он знал об алхимиках больше.
Но часть нее говорила, что он мог знать больше, чем она думала. Он знал, как обучить ее магии, когда даже Высшая жрица не справилась.
Она подняла кусочек пергамента и прочла вслух:
— Алхимиков нужно обучать темным искусствам. Когда прибудешь в священную пещеру, знай, что тебя ознакомят с высшей магией и тайнами всех алхимиков. Твой разум будет соединен с братством навеки в святости.
Ее разум опустел. Она смотрела на слова, словно они могли измениться и стать понятнее. Алхимики не были соединены… это было невозможно.
Но она видела, как они будто говорили друг с другом из разных частей комнаты. Она видела, как их магия бежала по всем алхимикам, даже когда колдовали не все.
— Они используют жизненные силы друг друга, — прошептала она. — Делятся душами, чтобы исполнять темные проклятия.
— И я так подумал.
Она посмотрела на его ухмылку и нахмурилась.
— Откуда ты узнал, что там?
— Может, я немного знаю темный язык, — она посмотрела на него без восторга, он добавил. — Или я узнал одно слово, и это «братство». Я догадался.
— Ах, — она не могла злиться на него, когда он был прав. Она подняла пергамент. — Тогда я должна сказать только одно насчет этого безумного плана.
— И?
Она указала на себя.
— Я не соблазнительная жрица, которая может заманить алхимика в темное уединенное место для ночи веселья. Ты забыл, что для них я все еще жрица, и я даже не получила от тебя кровавый камень.
Уриэль заерзала на стуле. Он сжал крылья у плеч, как всегда делал, стараясь выглядеть как человек. Он упер предплечья в колени, прижал кончики пальцев к своим губам и смотрел на нее.
Он молчал.
Ей не нравилось, когда ее разглядывали. Что он делал? У нее было что-то на лице?
Рэя коснулась пальцами рта, проверяя, не остался ли завтрак на губах.
— Что?
— Во-первых, ты достаточно соблазнительна, и если они это не видят, то алхимики слепы сильнее, чем выглядят. И, во-вторых, что за кровавый камень?
Объяснить это было проще, чем думать о его мнении насчет ее внешности. Рэя всегда была неуклюжим ребенком. Магия оставила шрамы. Она знала, как выглядела, и слышать от него, что она была соблазнительной…
Нет. Она не будет думать об этом. Хотя щеки пылали от того, что он считал ее привлекательной.
— Кровавый камень — остатки магии от Жути. Жрицы собирают камни и несут их алхимикам. Так они колдуют, — ее разум кричал, что она выдавала ему слишком сильные тайны. Но ей было все равно.
Если она собиралась предать свой народ, то могла сделать и это.
— Я не знал, что такое было возможно.
Он мог не знать, что жриц поэтому посылали к Жутям. Не просто шпионить и узнавать их тайны.
Рэя вздохнула.
— Мне жаль. Я не создавала кровавые камни от тебя, но другие жрицы сделали так со своими партнерами.
Уриэль потер лицо руками.
— Думаю, я не могу злиться на них за то, что они делают то, что им приказала их мать-гадюка.
Она ненавидела женщину за все, что она сделала, но Рэя напряглась от прозвища. Это было правдой? Да.
Но Высшая жрица влияла на своих девочек. Она была Рэе как мама. И она заставила учениц и жриц думать, что они защищали друг друга любой ценой.
Она заерзала на стуле.
— Думаю, мне нужно только научиться, как соблазнить мужчину.
Щеки Уриэля вспыхнули. Он тоже заерзал, но не от смущения.
Она не могла представить, что интересовала его, но… Его выражение лица показывало, что так могло быть. Он смотрел на нее с таким жаром, что щеки Рэи горели.
Он резко встал и протянул руку.
— Иди сюда.
Рэя опустила ладонь на его без колебаний и позволила ему поднять ее. Уриэль подвел ее к зеркалу, которое уже никто не закрывал.
Она смотрела на их отражение. Простая девочка с чудищем за ней.