— Не увиливай. Что сказал тебе этот наглец? Он… Чёрт побери, что ты делаешь?
— Снимаю платье. — Не глядя на неё, Бринн развязала шнуровку и нагнулась снять башмаки. — Я же говорила тебе, что не люблю…грязи.
Она вошла по пояс в воду. Её обожгло ледяным холодом, но Бринн его не чувствовала. Тело её горело…
— Посмотри на меня, — охрипшим голосом приказала Гейджина.
Бринн хотелось окунуться и охладить своё пылавшее тело.
Усилием воли Бринн заставила себя повернуться и взглянуть воину в глаза. Глубоко вздохнув, она так и стояла — обнажённая и беззащитная.
— Почему? — спросила Гейджина. — Почему именно сейчас?
— Так надо. — Бринн судорожно сглотнула слюну. — Я должна ехать в Редферн, ты сказала, что требуешь… вознаграждения.
Гейдж неотрывно смотрела на неё, краска постепенно заливала её лицо, а ноздри раздувались. Не в состоянии больше выносить её взгляд, Бринн нырнула и принялась яростно мыть голову.
— Надеюсь, возможность получить сокровища — достаточное вознаграждение.
— Не совсем.
— А ты, оказывается, такая же жадная и ненасытная, как и все мужчины.
— Даже более ненасытная.
Бринн услышала всплеск воды.
Обнажённая, воин плыла к ней.
Мощь. Мускулистые ноги били по воде, словно в сражении на поле брани. Чёрные волосы открывали её пышную грудь, треугольник волос темнел и в низу её живота…
Бринн отвела взгляд. Выражение лица Гейдж изменилось, оно было почти всецело отдано властно раздиравшему её чувству. Она остановилась напротив неё.
— Я жадная, — резко произнесла Гейдж, — и я жажду тебя больше любого мужчины, который до этого был у тебя. Порой я была готова разорвать тебя в клочья, вобрать в себя целиком. — Подавшись вперёд, она выхватила у неё мыло. — Я так и сделаю. — Она намылила руки и бросила мыло на берег. — Не двигайся.
Даже при всём своём желании Бринн не могла бы сдвинуться с места. Гейдж словно заворожила её. Всё, что ей оставалось, — это только смотреть и ждать. Ей сразу стало холодно, страшно, и она перестала вообще что-либо понимать. Намыленными руками Гейдж обхватила её груди. Бринн вздрогнула, и ладони Гейджины сжались.
— Только не надо, — прохрипела она. — Только не убегай от меня на этот раз.
— Я и не… думаю.
— То-то, тебе ведь всё равно не вырваться. Никогда больше. — Её руки скользили по её груди, нежно массируя и сдавливая соски. — Знаешь, каково я чувствовала себя той ночью в лесу, то и дело боясь натолкнуться на тебя, истёрзанную, на какой-нибудь тропе? — Воин подтащила её к отмели, где вода доходила ей только до бёдер. — Раздвинь ноги.
Её намыленные руки скользнули по её телу ниже, и мыльная пена проникла в её лоно. Бринн выгнулась, и её, словно молнией, пронзило непередаваемое, сладостно-острое ощущение.
— Что… что ты делаешь?
— Помогаю тебе. — Два её пальца легко вошли в её пылающее лоно, совершая ритмичные круговые движения. — Я — крупная женщина и не хочу сделать тебе больно.
— «Как благородно», — подумала Бринн.
Делмасу всегда было наплевать, что она чувствует. Он только утолял свою похоть, а она мучилась от боли и отвращения.
Второй рукой Гейдж продолжала изучать её тело, её большой палец мягко надавил интимный бугорок.
— Нет! — вырвалось у Бринн, от остроты ощущения она вцепилась ногтями в её плечи.
Гейджина замерла.
— Я сделала тебе больно?
Зародившееся в Бринн чувство сладострастия оказалось настолько необычным, что она приняла его за боль, но её пожирал жаркий трепет и пугающая пустота внутри.
— Не думаю, что… Я не поняла… я никогда…
— Прекрасно, я не могу больше, я так хочу тебя! — Её широкие ладони обхватили её ягодицы и Гейджина подняла её. — Держись за меня ногами.
Бринн тихо всхлипнула и, обхватив её ногами за спину, обняла за шею.
Её бедро двинулось между ног Бринн, а затем подалось вперёд, ладони намертво прижали Бринн к её телу. Бринн показалось, что она вместе с ней стала единым существом. Прежде она не слышала, чтобы лесбиянки брали женщин таким способом. А может, такое под силу только Гейджине с её исполинской мощью?..
— Двигайся, — жарко шепнула она ей в ухо. — Иди ко мне, дай мне…
Бринн подчинялась заданному ей ритму. Но ей хотелось прижаться к ней ещё больше, ей надо слиться с ней, вжаться в неё. Гейдж вынесла её на берег, не отпуская от себя.
Дикие звери спаривались с тем же неистовым бешенством, как они сейчас. Она же не животное… Но ей надо идти к ней, надо дать… Бринн лежала на спине на опавших листьях, у пруда, а Гейджина возвышалась над ней несокрушимой скалой. Вперёд.
Назад. Длинный. Короткий. Как сладко… Небо мутно-голубым пятнышком возникало и пряталось за её плечом, и с каждым судорожным вздохом она чувствовала запах земли, сосен и мыла. Ритмичный хруст сухой листвы под их телами возбуждал так же сильно, как и её прерывистое дыхание у неё над ухом. Гейдж хотела не просто взять её, а получить всю целиком.
— «Мы так не договаривались», — с отчаянием подумала Бринн.
Гейджина и в самом деле словно пожирала её, как и грозилась с самого начала.
— Дай мне это! — прохрипела она с трудом. — Не сопротивляйся, ты отходишь от меня.
Что ей ещё нужно? Бринн не могла дать больше того, что Гейдж уже получила. Она вошла в Бринн рывком глубоко внутрь, и та пронзительно вскрикнула.
Приподнявшись, Гейдж выгнулась, и тут распростёртое на земле тело Бринн начали сотрясать судороги, неподвластные ей спазмы пульсировали в её трепещущей плоти.
— Вот то, что я хотела.
Гейджина начала двигаться резче, быстрее и диковатая улыбка появилась на её губах. На мгновение она замерла, а потом с хрипом выдохнула воздух и рухнула на неё.
— ≪ Она вонзила в меня свои пальцы≫, — подумала Бринн.
Странно, почему она не чувствует отвращения? Вожделение истаяло, пришедшее ему на смену умиротворение разливалось по телу целебным бальзамом. Ничего подобного она не испытывала прежде. Её руки непроизвольно обхватили широкие плечи Гейджины и притянули к себе. Та подняла голову. Прядь иссиня-чёрных волос падала ей на лоб и отлетала при каждом её выдохе.
— Чёрт возьми, что ты сделала со мной?!
До Бринн не доходил смысл её слов. О чём она? Ведь она сама захотела этого неистового слияния.
— Ничего.
Её голос прошелестел слабо. Она сама себя еле расслышала. Куда подевались её уверенность и непреклонность, с которыми она готовилась встретить самое страшное? Руки Гейдж обняли её, и она перекатилась на бок, продолжая крепко прижимать её к себе. И опять Бринн на ум пришло сравнение: Делмас, удовлетворив свою плоть, тут же оставлял её одну, а здесь она почувствовала себя прикованной к Гейджине невидимой нитью, частью её большого и сильного тела.
— Я… хочу уйти, — прошептала она.
— Почему? — спросила Гейджина.
— Мне… неудобно.
— Разве? — фыркнула та. — Может, немного тесновато, но так славно мы прижаты друг к другу, мне очень даже удобно.
Её щеки горели.
— И такие разговоры мне тоже не по душе. Неужели именно так норманнки-лесбиянки занимаются… — Бринн замолчала, не сумев подобрать нужное слово, определяющее то, что происходило между ними.
Насколько ей было известно, простым совокуплением это не назовёшь. Гейдж легла навзничь и, облизав её сосок, поморщилась.
— Ты ещё в мыле. Боюсь, я плохо помыла тебя. Ничего странного, я взяла тебя, когда ты почти оказалась под водой.
Холодная вода, а её пальцы такие жаркие и твёрдые внутри неё.
Гейджина слегка куснула ставший вдруг твёрдым сосок.
— Вижу, тебе понравилось. Может, пойдём снова в пруд?
Святые угодники, в теле Бринн всё раскрылось, ожидая её, оно было на всё готово. Что происходит с ней?
— Нет! — Бринн не станет больше прикасаться к её волосам. — Пусти меня! С тебя хватит.
Гейджина напряглась.
— Неужели? — Медленно подняв голову, Гейдж посмотрела на неё. — Я — женщина, которой требуется более щедрая награда. — Она неторопливо приподнялась и, взяв её обеими руками за ягодицы, притянула к себе. — Спасибо за напоминание, теперь мне не придётся волноваться, что я слишком утомила тебя. У меня вылетели из головы условия нашего соглашения. — Она разжала руки и снова сжала ими её упругое и податливое тело. — Всё это в награду за Редферн. Похоже, тебе не терпится отправиться туда.