Бринн облизала пересохшие губы.
— Если это и правда беспокоит тебя, то ты должна понимать греховность и тяжесть такой жестокости.
— Вот и священники говорят то же. Я соглашалась с ними. — Её рука скользнула к её шее. — Я всегда думала, что иудейский царь, по преданию, человек храбрый, воинственный, разумный в речах и видный собою, совершил глупость.
— Давид?
— Ну да. Он увидел купающуюся Батшебе, жену его верного воина Урин Хеггянина, и отослал его на войну с аммонитянами заведомо на смерть, а её взял себе.
— Ты права. Разве можно продать душу дьяволу ради женщины?
— Тогда почему я хочу поступить так же? Да, Батшебе родила ему сына Соломона, угодного Богу.
Неприкрытая горечь, прозвучавшая в её словах, наполнила её сердце страхом. Гейджина, видимо, опять решила, что другого выхода у неё нет.
— Ты ошибаешься. Я не Батшебе, ты не любишь меня так, как её любил царь Давид. Ты сама сказала, что Делмас не имеет значения, значит, я по-прежнему буду с тобой, и ты станешь пользоваться моим телом.
— Я соврала. Пока он живёт на этом свете, я не могу… — Не договорив, Гейджина покачала головой. — Давай не будем вспоминать его. Пускай твой муж не попадается мне на глаза, и он останется жив.
Непримиримость Гейдж напугала Бринн.
Она села на постели и, сделав над собой усилие, заговорила ровным голосом:
— Я же обещала тебе не встречаться с ним, но он принадлежит лорду Ричарду. Вот и скажи ему, что не желаешь видеть Делмаса в доме. — Она с пола подняла платье и натянула его на голое тело. — Уверена, он исполнит любое твоё желание.
— Куда ты? — нахмурилась Гейдж.
— Проведать Эдвину и Малика, а потом подыскать себе место для ночлега.
— Ты будешь спать здесь. — Скривив губы, Гейдж показала на кровать. — Тебе не придётся привыкать к постели лорда Ричарда, ты её хорошо знаешь.
— Мне не приходилось бывать в этой комнате прежде. — Она нагнулась надеть башмаки. — Я никогда не спала с этим змеиным отродьем.
Бринн говорила, не поднимая головы, но кожей почувствовала внезапно охватившее её беспокойство.
— Не спала? Он говорил, ты…
— Мало того, что он негодяй, так ещё и наглый лгун. — Она надела второй башмак. — А ты глупая, если веришь ему.
— Ты знала об этом? — разозлилась воин. — Знала и не разубедила меня? Почему?
Бринн пошла к двери.
— Мне непременно надо было попасть в Редферн, а я не была уверена, что ты поверила моему рассказу о сокровищах. Но ты воин и могла бы просто завоевать то, что тебе потребовалось.
— Так ты использовала меня.
— Как и ты меня.
— Но почему ты так отчаянно рвалась сюда?
— Из-за Эдвины, — обернулась Бринн. — Только из-за моей леди. Я нужна ей.
— Могла бы мне сказать, — жёстко продолжала Гейдж. — Я не такая уж бесчувственная, чтобы бросить женщину умирать без всякого присмотра.
— Я не могла упустить случай.
Тень смущения пробежала по лицу Гейджины.
— Я ведь грубо обошлась с тобой. Наверное, ты правильно не поверила в мою доброту.
Ей почему-то захотелось успокоить её:
— Ты вполне сносно обращалась со мной. Вот некоторым мужчинам нелегко быть любезными.
Гейджина хитро улыбнулась.
— Особенно если приходится сражаться и внутри, и снаружи. — Помолчав, она спросила: — Надо понимать, клада нет?
— Разумеется, есть. Я не лгу.
— Ты говорила, доказательство в Редферне?
— У Делмаса. Он отобрал его у меня в первую же ночь перед женитьбой. — Она открыла дверь. — Но если ты не желаешь видеть моего мужа, то не представляю, как ты сумеешь взять это у него.
— Подождём, — язвительно ухмыльнулась Гейджина, — пока я остыну.
Бринн видела наступившую в ней перемену. Её настроение явно улучшилось.
— Зачем тебе Делмас? Если ты дашь мне свободу, я приведу тебя к сокровищам, — воспользовалась она её добрым расположением. — Но придётся подождать, пока Эдвина будет в состоянии отправиться с нами в путь. Я не брошу её здесь одну.
— Если я вообще решусь на это путешествие, то уж позабочусь, чтобы леди Эдвина не осталась без защиты. — Её лицо омрачилось. — Проведай их, но возвращайся сюда, я хочу, чтобы сегодня вечером ты сидела рядом со мной в главном зале.
Бринн испуганно посмотрела на неё.
— Мне не положено. Рабыня не смеет сидеть за одним столом со знатью.
— Смеет, если её хозяйке так угодно. — Гейджина пробежала взглядом по её фигуре. — И возьми какое-нибудь платье у леди Эдвины. Меня тошнит от твоих лохмотьев.
— Я не могу оставить…
— Хочешь, чтобы леди Эдвина расстраивалась, видя, как я выволакиваю тебя из её спальни?
— Зачем всё это? — с отчаянием спросила Бринн. — К чему?
— С тебя довольно того, что я просто так хочу, — отвернулась она. — А я не потерплю отказа. Увидимся в главном зале.
========== 7 глава ==========
— Где Алиса? — спросила Бринн, войдя в комнату Эдвины. — Я велела ей ухаживать за вами обоими.
— Я послал её приготовить бульон для леди Эдвины, — ответил Малик. — Мне не хотелось, чтобы ты накормила её одним из своих очередных супов.
— Как она? — Бринн внимательно оглядела Эдвину. После мытья её кожа и волосы блестели. — Она не просыпалась?
— Два раза, — улыбнулся Малик. — В первый — после твоего ухода, во второй — когда Алиса мыла её. — Он поморщился. — Она заставила Алису натянуть между нами занавес, чтобы я не смущал её.
— Но я ничего не вижу.
Малик злорадно усмехнулся:
— Я сорвал его, как только она снова заснула. Я не желаю, чтобы меня лишали возможности видеть такое чудо. Как ужасно всё время оставаться в постели! Неужели я не заслуживаю хоть маленькой награды?
— Если ждёшь её от Эдвины, то нет. У несчастной женщины уже почти всё отняли.
Улыбка сошла с лица Малика.
— Бедняжка. Только в замке Редферна могут обидеть столь беззащитное существо.
Бринн вспомнила о недавнем на удивление мощном всплеске воли Эдвины в жалкой пристройке к конюшне.
— Может, она не так уж и беззащитна, как тебе кажется. — Обойдя кровать, она проверила повязку на ране Малика: её сменили. Похоже, Алиса не покривила душой, пообещав хорошей работой заслужить прощение. — В мире редко встретишь добро, но в том, что произошло с Эдвиной, виноват её муж.
— Тогда этот муж должен гореть в аду, — шутливо заметил Малик. — А я помогу ему туда попасть при первой же возможности. — Он перевёл взгляд на Бринн. — Если Гейджина не лишит меня такого удовольствия прежде, чем я смогу ходить. Но не исключено, что она его скорее препроводит туда, если заметит твою привязанность к Ричарду.
— Кроме презрения и ненависти за Эдвину, у меня никаких чувств нет к этому чудовищу. — Она снова посмотрела на спящую женщину. — Разве я могла позволить себе такое?
Малик согласно кивнул.
— Мне это тоже казалось невероятным. Ты ведь рвалась сюда из-за Эдвины, а не из-за хозяина.
— Я считала, что нужна ей, — подтвердила Бринн.
— Конечно. — Малик не сомневался.
— Может быть. — Поговорив с Эдвиной, Бринн уже не была так уверена в собственной незаменимости. Она подошла к резному дубовому сундуку, стоявшему под окном, и открыла крышку. — Сегодня мне приказано явиться к ужину в главный зал. Я вернусь, как только смогу.
Он покачал головой:
— Гейджина захочет видеть тебя в своей постели.
— Придётся ей поумерить свой пыл. У меня есть другие обязанности.
Малик вздохнул:
— Нет, Бринн. Я видел лицо Гейдж, когда ты торопливо пошла за Делмасом. Ты ходишь по лезвию ножа, если тебе дорога жизнь твоего мужа.
Страх охватил её.
— Ты и вправду думаешь, что она могла бы убить человека из-за подобного пустяка?
— Я видел её лицо, — повторил Малик.
— Не могу понять, как воины могут отнять жизнь у другого и спокойно жить? Разве им не ясно, что чернота губит их души? — взволнованно говорила Бринн, роясь в сундуке в поисках платья. — Меня она пугает.