Выбрать главу

Габриэль Дибос показалась из густых зарослей, и сердце Рей сжалось в груди. Она знала, что и два матроса, стоящих за ней, перестали дышать, тоже глядя на неё, особенно Портерий.

Проклятая юная чертовка! Девица превосходно сознаёт, что творит, стоя в свете солнечных утренних лучей, которые проскальзывают многими бликами через густые листья над её головой. Лучи солнца, сверкая, заигрывали с её густыми огненно-рыжими волосами, струившихся волнами по спине, высвечивая концы длинных ресниц, за которыми притаились необычные чистые и ясные глаза, осветили её молочную белоснежную кожу.

Больше всего восхищали изящные женские округлости, откровенно просвечивавшиеся сквозь прозрачную ткань ночнушки: длинные стройные ноги, мягкие прогибы тела, округлые холмы, вздымавшиеся над грудной клеткой…

Рей резко оборвала настолько бурный ход мыслей, стоило этой дерзкой дьяволице двинуться прямиком к ней. Габриэль задрала подбородок высоко и гордо, но стоило сделать один шаг, как она внезапно споткнулась и запрыгала на одной ноге. Рей бросила взгляд на её босые ступни, выглядывавшие из-под ночнушки, и нахмурилась. Надо позаботиться об этом без промедлений. Она повернулась к Берте. Молчаливая первая помощница всё поняла без слов, протянула ей пару изношенных сандалий из кожи. Рей почувствовала раздражение, поняв, что и Берта, и Портерий следили за ходом её мыслей.

Она взяла сандалии из рук Берты и швырнула их к ногам девчонки, резко дав приказ:

— Наденьте их!

Нежные щёки Габриэль залились краской:

— Извините! Вы сказали это мне? — Когда Габриэль брезгливо повела своим изящным носом, у Рей от напряжения свело скулы. — Ни за что! — воскликнула она. — Я никогда не носила обувь рабынь и не буду.

— Нас впереди ожидает длинная дорога. Мы будем идти до наступления ночи, почти не отдыхая. Можете пойти в этой обуви или без. Выбирать вам.

Красивое лицо опять исказило омерзение.

Габриэль ничего не ответила, оставшись несклоняемой.

Рей повернулась к друзьям:

— Отлично, идём.

Берта и Портерий подняли нехитрые пожитки и пошли вперёд, а Рей подтолкнула упрямую заложницу, ставя её перед собой.

— Что вы творите?

Рей сверху вниз посмотрела в ясные глаза, устремлённые на неё:

— У меня нет времени и желания отвечать на глупые вопросы.

Габриэль мгновенно ответила:

— Но мы же с утра ничего не кушали!

Рей раздосадовал её протест и она попыталась подтолкнуть её вперёд, но Габриэль отскочила в сторону и без запинок объявила:

— Я проголодалась!

Рей едва не зарычала. Она схватила её за руку, опять поставив её перед собой. Габриэль окинула её величественным взглядом.

Рей с каменным лицом снова приказала:

— Ступайте!

Она едва не засмеялась, как только Габриэль всё-таки сделала один шаг, но нахмурилась, потому что девчонка сразу напоролась на острый камень, но двинулась вперёд. Упрямая маленькая плутовка! Она ещё хлебнёт сполна!

Рей крепко стиснула зубы, когда её взгляд замер на копне рыжих локонов, распавшихся вдоль узкой спины Габриэль. Волнистые локоны доходили почти до ягодиц, которые рельефно выступали под тонкой тканью. Она проголодалась. Рей плотней свела зубы. К собственной досаде, она обнаружила, что её собственный аппетит тоже понемногу разжигается. Габриэль снова споткнулась. Её ноги, расцарапанные, словно она шагала по густым зарослям травы не пять минут, а целую вечность. Габриэль хлопнула по неизвестному насекомому, которое вцепилось в её бровь, и подумала, что сваляла дуру, гордо отказавшись надеть обувь, которую ей предлогали. И видно, что это только начало её испытаний.

≪ Этим символом на память наградил меня ваш отец, а я никогда не принимаю таких даров, не отвечая подарившему достойным способом ≫.

Утро выдалось слишком жарким, холодный пот струился по спине Габриэль при воспоминании о словах капитанши. Кто же такие эти люди, державшие её жизнь в своих руках? А капитанша — каково бы ни было её настоящее имя — просто ошибалась, утверждая, что это сотворил папа, или она… сумасшедшая? Какую цену придётся заплатить за предполагаемое отмщение? Цену её жизни или ещё что хуже?..

Габриэль подавила приступ приближавшегося отчаяния и, остановившись, осмотрела местность.

— Ступайте! Не стойте!

Сверкая глазами, Габриэль окинула идущую за ней огромную женщину, но эти пронзающие насквозь золотистые глаза не разрешали девушке чувствовать своё превосходство. Куда они идут? Что она намеревается с ней сделать?

Габриэль должна сбежать… ради себя самой и ради папы. Она не упустит такого шанса. А пока девушка продолжала идти… Раздражение Рей понемногу ушло. Высокомерная Габриэль Дибос не старалась больше обдуривать её своими капризами и нескончаемыми спотыканиями. Девушка изо всех сил пыталась ступать наравне с ними. Рей была уверена, что пока их не преследуют. Она прищурилась и мысленно прикинула пройденную дорогу.

Возможно, отсутствие Габриэль в монастырской школе только обнаружилось. В то же время её отцу доставили письмо. К тому моменту, когда Пуанти лично разберётся в случившимся, они углубятся далеко в болота и до наступления тьмы поспеют к назначенному месту на берегу. Губы Рей едва тронула улыбка.

Да, как раз сейчас Пуанти вскрывает конверт и читает письмо…

***

" Господин Пуанти. Вы, возможно, забыли нашу последнюю встречу, воспоминания наверняка стёрлись из Вашего сознания. Учитывая это, я предприняла определённые действия, которые, безусловно, освежат Вашу память. Габриэль Дибос — очаровательная молодая леди. Не сомневайтесь, она в безопасности, пока находится под моим личным присмотром. Как долго она останется в этом положении, полностью зависит от Вашей готовности удовлетворить мои требования. Я даю Вам определённое время на раздумья, прежде чем предъявлю свои требования. Знайте, что на следующее моё письмо необходим немедленный ответ. Советую не испытывать моё терпение. В противном случае пострадает известная Вам Габриэль Дибос. Капитан Рей Уитос великолепного корабля ≪Винтер≫ «.

Из груди Жерома Пуанти вырвался короткий захлёбывающийся вопль, пока он вчитывался в письмо капитанши Уитос. Тело отказывалось ему подчиняться. Он остолбенел посреди роскошного вестибюля своего дома, пытаясь справиться с дыханием. Утренние солнечные лучи проникали сквозь окно, обрамлённое римским стеклом над тяжёлой дубовой дверью.

Красные и золотые цветовые блики играли на покрытых шёлком стенах и до блеска натёртом паркетном полу. Он ничего этого не видел.

Перед глазами стояла пелена, а властный голос на миг сорвался до хрипоты:

— Болерий, иди ко мне немедленно!

Пожилой негритос, облачённый в поблёскивающую греческую хламиду в спешке споткнулся о порог, показавшись в дверях холла. Пуанти сделал шаг к нему.

— Откуда доставили это письмо?

— Оно лежало под дверью, господин. Я обнаружил его там сегодняшним утром и как всегда положил на поднос.

— Ты дурачина! — Пуанти влепил слуге звенящую пощёчину так, что того зашатало, и слуга отступил на пару шагов, а Пуанти закричал: — Сколько оно тут пролежало?

— Лишь пару минут, господин! Пару минут, не более!

Пару минут… Резко повернув к двери, Пуанти замер, стараясь сдержать себя в руках. Нет, ему не надо впадать в отчаяние. Для начала надо отправиться в монастырскую школу. Возможно, это всего навсего ошибка…что-то типа неудачной шутки. Прямая спина Пуанти покрылась мурашками. Капитанша Рей Уитос…

Конечно, он не забыл эту особу. Разве мог он забыть ту немую угрозу, которую прочёл в её глазах? Пуанти издал прерывистый вздох. Если письмо настоящее и эта особа действительно похитила Габриэль… его милую Габриэль…

Внезапно Пуанти запаниковал: резким движением он раскрыл дверь и выбежал на улицу.

***

— Мать-настоятельница, она пропала! Кровать пуста, и её нигде нет! Она даже не надела обувь!

В лице Марии Хелены не было и кровинки, и без того она лишь больше побледнела, стоило из наполненных страхом глазах сестры Мадлен градом потечь слезам. Было очевидно, что Габриэль не убежала. Время для такого поступка ушло. Габриэль Дибос слыла избалованной девочкой, которая пришла в их монастырскую школу пару лет назад, давно став решительной девицей. Главная монахиня превосходно осознавала, что все выкрутасы Габриэль не что иное, как проявление пыткого ума, и диктованы естественным желанием узнать жизнь, вкусить которую она не может.