Сбежать…спрятаться от её взора. Габриэль не желала выдать свои чувства, развернулась к уходящим в трюм ступеням.
Пуанти ощущал кожей, что старуха следит за ним.
Жером резко повернулся к прислуге, которая стояла на пороге гостиной Марселы, и дал команду:
— Что ты здесь встала? Займись своим делом!
Престарелая служанка выпустила вздох, и Жером еле сдержался, чтобы не ударить её кулаком и стереть видное неодобрение, которое отразилось на старом морщинистом лице.
Жером прочёл мысли горничной уже тогда, когда зашёл во входную дверь и почти столкнулся со старухой в коридоре. Пуанти догадывался, что его последний приход в этот дом сделал Марию очевидным недоброжелателем. Но мужчина не станет тратить свои нервы на эту старуху. Жером станет сражаться с молчаливым её неприятием гораздо более эффектным способом: Марсела её выдворит. Пуанти мрачно усмехнулся.
Конечно, именно так он и поступит. Он настоит на этом. Он оповестит Марселу, лишь та покажется, и ей не хватит смелости ему отказать. Но где же Марсела? У Пуанти росло нетерпение. Марсела являлась его любовницей, и он нормально оплачивал её услуги. И пока связь их продолжается, он рассчитывает, что женщина будет принадлежать ему в любое время и там, где Жером захочет. И что же?
Жером, словно безропотный гость, ждёт её прихода у себя в доме! Это являлось необычной дерзостью со стороны Марселы, о чём он сразу же её оповестит, лишь она появится в дверном проёме.
— Повторю вопрос: ты где была?
— Я тебе уже дала ответ.
— Меня твой ответ не удовлетворил.
Марсела ответила слишком неожиданно:
— Знаешь, Жером, значения никакого не имеет, что я делаю либо произношу — результат то одинаков всегда.
Это что за новый тембр в её голосе? Жером сощурил глаза, стоило Марселе пройти мимо него в зал.
Женщина выждала, когда он пройдёт следом, и договорила:
— Жером, я хочу кое-что с тобой оговорить.
Тот кивнул:
— Могу сказать, что согласен.
Марсела не стала что-либо предпринимать, чтобы смягчить возникшее напряжение между ними. Женщина положила ладонь на спинку кресла и приготовилась сказать. Хоть Марсела внешне сохраняла спокойствие, Жером подметил, что пальцы её дрожат, легонько касаясь тонкой обшивки кресла.
— Когда я с тобой лишь познакомилась, мне думалось, что смогу быть необходимой тебе и отплачу как сумею за твою щедрость, которой одариваешь ты меня. Наша связь не являлась для меня деловой. Ты стал одним мужчиной, с которым я сблизилась после того, как мой супруг умер.
— Конечно, любимая, после смерти супруга, не оставившего тебе ни гроша.
— Да, супруг ушёл из жизни, не оставив мне средств…но он не знал, что умрёт молодым.
— Он считался дураком, транжирившим деньги, и не думал о завтрашнем дне.
— Он восторгался мной! Берёг меня!
— Он так тебя берёг, что оставил голодать, чтобы ты выживала, воруя.
— Его любовь ко мне была недальновидна. Не скрою, после его ухода у меня не было средств, но он меня не унижал.
Вот сказала.
— Ты сердита.
— Нет.
— Ты обиделась на меня за то, что я покинул тебя в последний раз, не сказав «прощай». — Спина Жерома покрылась ознобом, когда Марсела ничего не ответила. — Я расстроен. Ты в курсе, насколько сильно я люблю свою дочь. Я не знаю ничего о ней и не знаю, что мне делать.
— Вовсе не страх за дочь вынудил тебя меня оскорбить.
— Тебя оскорбить? — Жером приблизился к Марселе, которая молча смотрела, как трясутся его руки.
Мужчина шагнул к ней, очутившись рядом.
— Я проявил грубость, но не намеревался тебя оскорбить.
— Ты сделал это.
Он начал всё сильнее паниковать.
— Ты заранее видишь расчёт в простом и бездумном поступке.
Марсела не ответила. С её губ готов был слететь немой вопрос.
— Жером, ты меня ненавидишь?
— Марсела… — Жером приблизился впритык к ней. — Ты сердита, но превосходно знаешь: мне не нужна другая женщина, кроме тебя.
— Да. — Марсела отодвинулась назад, глаза её стали мокрыми. — Вот поэтому ты ненавидишь меня.
— Ты не права.
— Я права. Понимаешь ли, Жером, я прекрасно изучила тебя. Ты зол на меня за то, что видишь во мне что-то, чего не видишь ни у какой другой женщины. Звучит странно, но это так. Мне ощущается, тебя задевает, что ты хочешь меня таким необычным образом. Мне верилось, что пройдёт время и ты поймёшь, как много можно друг другу дать. — Марсела смолкла, по щеке скатилась слеза. Женщина смахнула её и договорила: — Ты заметил, что я не сказала слово ≪любовь≫, потому что это слово к нашим отношениям не примеримо. Это кощунство.
— Кощунство?!
Жером остолбенел от услышанных слов.
Неужто это Марсела? Она спокойно и холодно говорит об их связи, словно они уже давно прошли? Перед Жеромом стояла особа, которую он никогда не знал. Марсела выглядела столь сильной, что Жером не сумел бы привычно ею управлять, как поступал раньше. Необходимо сменить тактику…ведь, сказать по-правде, он нуждается в ней до сих пор.
Жером продолжил, но теперь в голосе звучала мольба:
— Слово ≪кощунство≫ сейчас больше подходит к твоей речи. Марсела, ты ведь знаешь, настолько я тебя ценю!
— Нет, это не так.
— Это так! Я признаю, что повёл себя грубо в прошлый раз и…
— Ты хочешь давить на жалость, потому что тебе не хочется разрывать наши отношения, до поры, пока не ощутишь, что я тебе больше не нужна.
— Нет!
— Ты считаешь немыслимым потерять то, что принадлежит тебе.
— Ты дорога мне больше, чем представляешь. Марсела, ты нужна мне.
— Ложь!
— Марсела, ты мне нужна, сейчас как никогда. Неужто ты не сознаёшь, как мне одиноко в этом мире без тебя! Моя дочь захвечена особой, которая, используя Габриэль, намерена меня уничтожить. Я каждую минуту мучительно думаю о том, как она мучается. Марсела, Габриэль — невинная девушка, совсем ребёнок, и страшно думать о последствиях того, что она, возможно, уже пережила. И я виновен в этом. Ты единственная, к кому я могу обратиться в такие моменты.
— Так! Признаю, я был груб в прошлый раз и…
Руки Жерома тряслись, когда он притянул Марселу к себе.
Тепло её тела немного угомонило его, и Жером зашептал:
— Прости, Марсела. Я тебя обидел, Марсела. Поверь, я больше никогда не стану вести себя с тобой так жестоко. Господь знает, когда Габриэль снова будет со мной. И я не в силах ещё остаться и без тебя.
— Жером, оставь меня! — шепнула Марсела тихо.
Мужчина притворился, что не расслышал её, крепко прижимая женщину к себе.
Отчаянно он шептал:
— Марсела, я не хочу тебя терять.
— Жером…
Дыхание Марселы участилось. Жером слышал, как неровно стучит её сердце словно пытается противиться его порыву.
Но Марсела уже проиграла эту битву, а Жером закреплял победу, целуя её лицо, шею и уши, моля настолько страстно, что сам изумился:
— Марсела, умоляю тебя. Моя дорогая, моя любовь, прости меня. — Его рот коснулся рта Марселы, дрожа от страсти, усилившись от мысли, что может её лишиться. Жером не может её лишиться…сейчас. — Марсела… Я умоляю тебя…
Его страстные мольбы сломили Марселу.
Жером молил прощения! Марсела, дрожа, покорилась его ласкам, слыша его тихий шёпот.
Любовные слова. Нежная страсть. Жером её любит! Марселу захлестнуло радостное чувство, их рты сплелись в долгом поцелуе.
Опять ночь. Небо над головой покрыто яркими звёздами, а вокруг океан серебром отливается при свете полной луны. В каютной комнате Рей тихо. Но эта тишина только обостряет каждый скрип и шелест на судне, которое стоит среди пустого океана. Тишина не несёт ни мира, ни безмятежности. Слух её уловил едва слышные звуки из соседней комнаты. Ей нет надобности выглядывать наружу. Рей знает такие звуки.
Пленница не может заснуть. Габриэль не спала и прошлую ночь. Последние слова, которыми они одарили друг друга, были слишком резкими. Рей потеряла контроль над собой, когда Габриэль снова начала защищать своего папашу, который на деле не заслуживал ни участия Габриэль, ни её любви. Рей не принесло успеха убедить Габриэль, что настоящий Пуанти порочный, жесточайший господин, который пытает и радуется, видя боль, унижения и даже смерть. Размышления Рей прервали тревожные звуки из комнаты узницы. Она затаила дыхание и начала напряжённо вслушиваться, а потом вскочила на ноги. Коридор трюма был освещён тускло. Рей открыла дверь комнаты Габриэль и застыла. Опять стал слышен звук, поразивший её: уткнувшись лицом в подушку, Габриэль ревела. Рей присела на край постели и дотронулась до скулы Габриэль. Скула Габриэль была мокрой. Рей пронзило жалостливое и щимящее чувство, она заключила девушку в кольцо своих рук.