– Что случилось?
– Мария…ступай…обещай мне.
Врач мягким тоном произнёс:
– Лучше отдохните, Марсела.
– Мария, ступай…пока не опоздали!
Врач сконфузился, обернулся к Марии. По выражению его физиономии, служанка поняла, что надо ответить.
– Ладно, Марсела. Уже иду.
– Немедленно…
– Да, если врач покараулит тебя.
– Мария… – Очи Марселы заполыхали блеском горячки. – Сообщи Габриэль… сообщи, что я сожалею, посылая тебя к ней с такой новостью. Сообщи, что я разделяю с ней её мучения, ведь тоже любила Жерома, который…который пойдёт на что угодно, чтобы быть лишь с ней одной. Сообщи Габриэль, что мне бы хотелось…
Голос Марселы ослабел. Женщина смежила веки, а по щекам потекли слёзы. Мария отодвинулась от кровати, уступая место склонившимуся к госпоже врачу. Старая служанка развернулась с поразительной для её лет лёгкостью и закрыла дверь за собой.
***
Берта расслышала лёгкие шаги в тёмном тюремном коридоре, ведущим к её камере.
Берта в отличии от Уитос была избавлена от мучения полной изоляции одиночного заключения. Наоборот, камеры по-соседству были забиты людьми с Раптора, и данный факт немало облегчал её существование. Берта исказила своё изуродованное лицо от тревоги.
Она до сих пор ничего не знала об участи капитанши. В ответ на попытки узнать что-то о ней, стражники, связанные с Пуанти, сообщали, что по особому приказу губернатора Клейбороса её поместили отдельно от остальных в противоположном конце тюрьмы с целью помешать им организовать всей бригадой побег. Ещё стражи оповестили, что губернатор Клейборос надеется с помощью капитанши собрать компромат на Лафитоса.
Берта сообразила, что у этих персон ей никогда не удастся ничего толком разузнать, но не об этом она переживала. Берта переживала о том, что капитанша находится в удалённой части тюремного здания, где, если Пуанти задумает любое злодеяние, не будет ни единого свидетеля. За то время, что Берта тут сидела, ей стало понятно, что сбежать отсюда без чьей-то посторонней помощи никак не выйдет.
Портерий всё ещё убивался по тому, что сам, того не ведая, как бы помог расставить ловушку капитанше, которая привела к провалу всего плана. И ещё одна дума не давала Берте по ночам заснуть. Она знала, что Клара сходит с ума от неизвестности, не имея никаких сведений о судьбе сестры. Берта горько жалела, что ни разу не сказала, насколько любит сестру и гордится ею, насколько благодарна за верность сестры. Берта страдала, зная, что Клара испытывает безответную любовь к капитанше, а из-за неё самой мучения вдвойне возрастают. В камере по соседству разростался шум, возвращая Берту в настоящее. Но, стоило шагам раздасться ближе, пиратка отошла в глубину камеры и увидела девушку, с которой совсем не была готова встретиться…
– Леди Дибос!
Берта подошла к железным прутьям, которые отделяли её от хрупкой фигуры, и беспокойно спросила:
– Что вы тут забыли? – Берта поглядела поверх её головы. – А вы явились в одиночестве? Вам дали разрешение бродить по этим коридорам без сопровождения стража?
Пиратка, которая сидела с Бертой в одной камере, отошла к противоположной стене, давая им шанс побеседовать наедине, но дочка Жерома Пуанти в молчании стояла возле железных прутьев, ничего не говоря.
Тогда начала Берта:
– Вы виделись с капитаншей? С ней всё хорошо?
Габриэль собралась внутренне.
– Нет, я с ней не виделась. Я не сумела… – Фразу трудно было произнести. – Но с ней всё хорошо.
– Вы не должны ходить по тюрьме в одиночестве. Это опасно.
– Ни у кого смелости не хватит что-то сотворить с дочкой Жерома Пуанти.
Она проговорила эту фразу спокойно, без всяких эмоций. В ответ Берта лишь вздохнула.
– Что вы тут забыли? – повторилась Берта.
Габриэль молчала, не зная, что сказать, потом приблизилась. Вдруг Берте подумалось, что она лишь из-за имени, которое девушка носит, относится к ней предупредительно, как и большинство относились к ней. Нет, Габриэль Дибос не является копией своего папаши.
Теперь Берта уверилась в этом, как и раньше.
Тон её голос прозвучал мягче, и Берта опять спросила:
– Зачем вы явились сюда?
– Я…я действительно не знаю… – Девушку передёрнуло. – Я не знала, где ещё сумею отыскать подругу.
Подруга… – подумала Берта. – Конечно, она ею и является.
– Берта, мне необходимо знать правду! – произнесла Габриэль чуть резко и страстно. – Я не знаю, чему и кому должна верить! Папа твердит убедительно, что его вины нет в тех злодеяниях, в которых его обвиняет Рей. Я видела его глаза. В них горела искренность и боль, поэтому я начала сомневаться в нём. Но мне помнятся глаза Рей и её голос. Она… Помоги мне узнать правду.