– Капитан!
Габриэль услышала крик с судна и села.
Девушка уловила на себе глаза капитанши за миг до того, как та сказала:
– Барк! Приготовься спустить трап!
Моряки действовали слаженно, проявляя опытность и норов, когда лодка пришвартовалась к борту превосходного судна.
Пара ламп наполняли светом борт судна, где уже стояло много людей. У Габриэль не было сомнений, что они все – самые отьявленные мерзавцы. Взлохмаченные шевелюры, отрощенные бороды выявили девушке весомую основу, чтобы сделать такой вывод. В ушах у немногих блестели либо одна серьга, либо две.
На головах большинства красовалась повязанная яркими оттенками бандана, а один, самый зловещий пират, имел на глазу чёрную повязку демона. Несколько женщин пиратского вида почти ничем не отличались от мужской части. Их лица были ухоженными, одеты они были в кожаные вещи, а головы их покрывали тёмные шляпы с перьями, скрывающие почти половину лица. Все они имели оружие: у кого-то пистолеты были заткнуты за пояса, у других с одного бедра свисали мечи в ножнах, а с другой стороны бедра в кобурах виднелись пистолеты.
Девушка кое-как задавила в себе омерзение и повернулась к капитанше. Та в этот миг отдавала много приказов. Яркий свет от лампы, которая висела над корпусом судна, осветил символ под гладкой мачтой с изображением свирепой морды льва, оскалившего пасть. А название судна… О Господи! Только не это!
Дыхание Габриэль свело. Её глаза опять возвратились к возвышавшейся над ней капитанше. Женщина наклонилась к ней и помогла встать. Это невозможно…
– Вы готовы подняться на свой корабль, капитан? – обратились к ней с борта.
– Конечно.
От ответа капитанши Габриэль впала в ужас. Её похитительница оказалась одной из самых ужасных приспешников Лафитоса. Жители Аргоса шептались, утверждая, что в ней живёт душа хищного зверя, и потому у неё есть умение набегать на судна, превращая их в убийственную добычу точно бегущего хищника!
Ходили слухи о том, что она скорее пиратка, чем каперша. Прошлое этой особы было окутано пеленой тайны, и даже её имя заменялось названием её ужасного судна. Это была Раптор… хищница! Габриэль зашатало, и свет в её глазах стал тухнуть. Она смутно чувствовала дуновение ночного ветра, когда её отслоили от места, и снова она очутилась перекинутая через широкое плечо капитанши.
Девушка завопила, стараясь освободиться, но её коротко предостерёг женский голос:
– Успокойся!
Капитанша начала взбираться по верёвочному трапу, который перекинули вниз через борт судна. Чёрная поверхность ночного моря отдалялась. Габриэль прокляла свою слабость, которая вынудила её, не переча, подчиниться её команде, а сознание вновь покидало её.
Раптор… Надо было сообразить это в тот самый миг, когда её пронзили сияющие глаза с золотым отливом. Да, она должна была понять это, но не поняла.
***
Барабанная дробь … ей слышна барабанная дробь… Удары барабанной дроби эхом отдавались в голове Габриэль, настойчиво, не прерываясь, пока она не открыла веки. Яркие утренние лучи света чуть не заставили девушку ослепнуть.
– О, только не это! – громко простонала она. – Нет… снова…
Видимо, судьба уже определила ей всегда просыпаться в незнакомой обстановке! На сей раз она проснулась в каютной комнате судна.
Габриэль лежала на широкой кровати прямо под круглым маленьким окошком. Проём между койкой и дверью заполнил письменный столик, в середине помещения расположились пузатая плита и стол с двумя табуретками. Они заполняли собой большую часть помещения. И снова в ушах Габриэль слышался барабан.
Девушка села. Она была не уверена в том, что шум не зародился в её больной голове. Это не барабаны, нет. Напоминало топот ног, бродящих по палубе над ней. Они пляшут? Нет, это напоминало бы танцы обезумевших… Девушка совсем сбилась с толку, ощущая себя больной и измученной. Кожа пылала, кости ныли так, словно за день отслужили не один десяток лет, а ноги… Она пошевелила ногами и острая боль пронзила насквозь, что дыхание Габриэль перехватило. Она припомнила, что отказалась от сандалий, ведь их надевают лишь рабы.
Какая же она идиотка! Непонятный звук привлёк внимание, девушка резко повернула голову и застыла, увидев, что открывается дверь. Она приготовилась дать отпор человеку, которого не приглашали.