– Я к вам обращаюсь, мисс, или к кому?
Габриэль с ненавистным взглядом и через силу шепнула ей в ответ:
– Я что, обязана ответить на ваш дурацкий вопрос?
По лицу Раптора пробежало выражение угрозы, но девушка не обратила на это никакого внимания, ведь тошнота становилась острее.
Нет…только не опять… Габриэль мигом развернулась к парапету, словно со стороны увидя себя, скрюченную, свесившуюся через парапет, и её снова вырвало. Девушка пыталась вернуть дыхание, но её схватили сильные руки похитительницы. Моряки и корабль всё ещё кружились перед глазами девушки, когда её отволокли к тем ступеням трюма, которые вели обратно в каюту. Габриэль ничего не замечала, пока они шли по трюму, только потом она поняла, где она, когда капитанша бедром распахнула дверь комнаты и занесла её внутрь. Спустя несколько секунд Габриэль лежала на постели.
Она раскрыла веки, намереваясь посмотреть в лицо капитанши, но та рявкнула:
– Я запрещаю вам покидать каюту без моего личного согласия, ясно?
Какая грубиянка…
– Вам ясно?
Будь ты проклята.
– Леди, моё предупреждение вам…
– Да! Мне ясно!
Габриэль смежила веки очень быстро и не увидела, что капитанша нахмурилась, заметив смертельную бледность её лица. Уже засыпая, Габриэль старалась понять хоть какую-то ясность в своих рассуждениях, чтобы не стать дополнением к своему желудку, который вёл себя омерзительно. В туманном сознании замелькала мысль, что план бегства необходимо отложить до момента, пока ей не будет лучше. Если самочувствие вообще когда-нибудь улучшится… Много дней Габриэль мечтала о путешествии по морю, но в мыслях даже не было, что путешествие может стать для неё ужасным! Судно снова погрузилось в волны. Девушка сжала челюсти. Габриэль ощущала себя самой несчастной во всём мире.
***
Петроний Делос преобразился на глазах, перешагнув порог заветной, в шёлке, спальни.
Мужчина растерял все слова, поражаясь красотой девушки, которая стояла перед ним.
Он решил, что Клара тоже замедлилась от удивления, а возможно, и других скрываемых чувств, мужчина выждал несколько мгновений, а после проговорил:
– Доброе утро, любовь моя. – До Петрония внезапно дошло, что до сих пор не отдал ей со вкусом выбранный букет у продавщицы, и протянул его потрясённой прекрасной женщине. – Такой пышный букет несравним с вашей красотой, моя дорогая, но яркие краски цветов выражают мою радость, которую вы дарите мне, поэтому я не сумел удержать себя, чтобы не преобрести их для вас.
– Благодарю, Петроний…
Побледневшие щёки Клары опять заиграли румянцем, женщина улыбнулась и взяла из его рук цветы. Едва колеблясь, Клара отошла в сторону, чтобы Петроний вошёл. У мужчины внутри всё словно связало в узел, когда Клара положила цветочный букет, обернулась к нему и рукой закинула золотые локоны за плечи, из-за которых не виднелись скулы. Петроний раньше не замечал такого её жеста.
– Я не думала, что вы придёте в такую рань…ведь вы ушли пару часов назад. Я чувствую неловкость, что вы застали меня в таком одомашненном виде, в то время как сами вы – достаточно хорошо выглядите.
Петроний закрыл дверь за собой, и, улыбаясь, приблизился к Кларе:
– Неужели вам ещё не ясно, моя любимая, что мне почётно, если меня встречают в домашней одежде? От этого чувствуется непрерывность нашей встречи. Я тогда верю, что вы ещё не забыли то время любви, которое у нас сегодня было.
– Да, Петроний… – Небесно-голубые глаза Клары заблестели, женщина откинула возможные сомнения и заговорила тёплым голосом, который показался Петронию искренним: – Я и не хочу выбрасывать из головы время, которое провела с вами.
– Клара…
Петроний заключил её в объятия и сильно притянул к себе. Его рука сама по себе добралась до пояса её пеньюара. Петроний радостно почувствовал, как по спине Клары промчались мурашки, когда он стянул с неё одежду. Мягкотелая Клара тут же отдалась его ласкам. Руки Петрония легли на её округлую грудь, а потом заскользили ниже и замерли на бёдрах…там, где был тёмный след. Когда он увидел синяк впервые, то задал вопрос, где она заимела такую ссадину. Мужчина чётко помнил, как Клара замялась перед ответом. Она сказала, что споткнулась. Нервозность Петрония усилилась. Клара – опытная любовница, не неопытная врунья. За её спотыканием стоит тот, кого она хочет утаить от него. Ярость опять обуяла Петрония, и мужчина, почти больно, стиснул Клару в своих руках. Её светлые брови чуть нахмурились.