Она отвернулась и устремилась обратно в замок. Она с силой толкнула дверь, но ответного удара не последовало. Шафран не надо было оборачиваться, чтобы понять, Камдин придержал дверь. С ее стороны это было по-детски, но она была зла и она устала от гнева внутри нее.
Она ворвалась в свою комнату, чтобы побыть в одиночестве. Но когда она попыталась захлопнуть дверь, ничего не получилось. Почему-то она не была удивлена, обнаружив огромную фигуру Камдина, закрывающую дверной проем, когда повернулась посмотреть.
- Чего ты хочешь? - спросила она, срывая с себя куртку.
- Если бы ты не умчалась, я бы сказал тебе, - он остановился, осматривая комнату, вдруг осознавая, что они в темноте. - Почему нет света?
- Ну, так говори, что хотел и уходи, - она скрестила руки на груди и постучала носком ботинка по полу, отказываясь отвечать ему.
Он поднял бровь и взглянул на ее ногу, прежде чем бросил еще один журнал в потухший огонь. Пламя вспыхнуло ярче, распространяя оранжевое свечение по всему полу.
- Расскажи мне, что случилось у Деклана.
Образы красивого лица Деклана, с триумфом смеющегося, когда он мучил ее, запугивал, издевался над ней, мелькнули в ее голове. Ее желудок скрутило, тошнота подступила к горлу, от воспоминаний, как он бил ее руками или ногами. Или и тем и другим. Морил голодом, морозил.
- Нет, - сказала она, когда, наконец, смогла говорить.
Камдин поднял бровь.
- Мне нужно знать, а если придется, я пойду и приведу Галена.
Шафран побледнела и опустила руки. Силой Галена была способность проникать в разум человека, когда он прикасался к нему. Она не хотела, чтобы он прикасался к ней, не тогда, когда ее разум был полон зверств.
- Почему это так важно для тебя? - спросила она. Как мог он заставлять ее переживать все это заново? Ее эмоции были в таком беспорядке.
- Я стараюсь помочь.
- Чушь собачья. Тебе нравится, что я переживаю эти воспоминания? Тебе нравится смотреть, как я страдаю?
Он нахмурился, чем больше она говорила, тем больше сжимались его губы.
- Чтобы Деклан ни сделал со мной, это лучше оставить в моей голове, - сказала она. Девушка начала отворачиваться, когда он схватил ее за руку и не дал отвернуться.
Она ненавидела это так сильно, но, в то же время, его прикосновение заставляло ее кожу покалывать сквозь свитер. И ей хотелось большего. Его пристальный взгляд был жестким, когда он смотрел.
- Ты всегда бежишь от проблем?
Его вопрос ударил точно в цель. Она ударила его по ребрам, зная, что это не причинит ему боли, только удивит его. Но она смогла вывернуть руку из его захвата.
- Не притворяйся, что знаешь меня.
Камдин сухо рассмеялся.
- Не беспокойся об этом, милая. Ты всех держишь на расстоянии вытянутой руки. Никто не может узнать тебя.
Шафран хотелось отрицать это, но она не могла. Она действительно держала всех на расстоянии вытянутой руки. Сначала она использовала зло от магии Деклана в качестве оправдания, но чем дольше она оставалась в замке, тем больше она использовала свою слепоту как предлог. И это был плохо. Она так и не получила шанс ответить, потому что в этот момент ее мобильный телефон зазвонил. Радуясь этому, как предлогу не продолжать разговор, Шафран ответила, не глядя на номер.
- Алло, - ответила она преувеличенно громко.
- Шафран? Милая, это ты?
От звука голоса матери, вся кровь бросилась ей в голову. Шафран покачнулась, но, к счастью, Камдин был рядом. Его сильные руки удержали ее, и он усадил ее на скамью напротив кровати.
- Шафран?
Она сглотнула.
- Здравствуй, мама.
Она не хотела говорить с матерью ни сейчас, ни в будущем.
- Почему ты не звонила мне? Я очень переживала.
- И поэтому ты пыталась объявить меня мертвой? - спросила она.
Элиза ответила.
- Дорогая, мы наняли частных детективов, чтобы найти тебя. Мы обнаружили автомобиль, который ты арендовала в Эдинбурге, но больше ничего. Все твои документы и кошелек пропали. И ты не отвечала на звонки.
Шафран рассмеялась. Это было легче, чем плакать.
- Тебе потребовалось всего лишь три года, чтобы прекратить поиски, объявить меня мертвой, и попытаться получить мои деньги.
Последовала пауза, прежде чем Элиза сказала:
- Ты всегда думала только о деньгах. Если бы твой отец оставил мне больше, чем несколько жалких сотен тысяч, я бы не нуждалась в большем.
- Так это из-за денег. Я оставила тебе почти миллион перед тем, как уехала три года назад.
- У меня были траты, солнышко.
Шафран закрыла глаза.
- Что ж, я не умерла. Я очень даже жива, и ты не получишь ни пенни денег. Я уже была у Артура и составила завещание. Я бросаю тебя, так же как папа бросил тебя.
- Ты неблагодарная сука! - закричала Элиза. - Имеешь ли ты представление о том, сколько боли ты мне причинила, когда я два дня рожала тебя? Когда ты не выходила, они резали меня! Ты только испортила мое тело, у меня остался шрам и я живу с ним до сих пор.
- А мы все знаем, насколько важно хорошее тело для купальника, не так ли? Мне очень-очень жаль, что будучи беременной, ты распрощалась с идеальным телом, и что шрам от кесарево сечения такая тяжкая ноша.
- Ты даже не представляешь, - сказала Элиза, игнорируя сарказм в голосе Шафран. - Ты знаешь, что должна лично присутствовать при отклонении моего прошения.
Шафран рассмеялась:
- О-о, я позаботилась об этом сегодня. Ты получишь бумаги завтра, мама.
Она отключилась и сидела, отчаянно стараясь выровнять дыхание и взять бушующие эмоции под контроль. В глубине души она надеялась, что ее мать все же скучала по ней, и это было больше, чем просто деньги. Но она все-таки ошибалась в очередной раз.
Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать, что она не одна. Камдин не просто в одной комнате с ней, он сидел рядом. И она держала его за руку. Как долго она держала его руку?Шафран посмотрела вниз, на их сцепленные руки и то, как ее ногти впивались в его кожу. Мгновенно она выпустила его и потерла плечи, поднимаясь на ноги.
- Мне жаль, что тебе пришлось выслушать все это.
Когда она обернулась, он стоял прямо перед ней. Его темные глаза смягчились, и были почти добрыми. Но именно желание охватило ее, отдаваясь теплом между ее ног, делая ее полностью готовой для него. Из-за его темных глаз, из-за близости его тела, она не видела ничего кроме него.
Глава 10
Камдин понимал, что приблизился слишком близко к Шафран. Дьявол, он не последовал бы за ней со стены до ее комнаты, если бы ее злость не передалась ему. Он хотел знать, что двигало ей, что вызвало желание отомстить, что тяготило ее. Поэтому он пошел за ней. За все время, что он наблюдал за Шафран, она всегда была спокойной, настороженной, как будто не могла показать свою истинную сущность. Когда она начала показывать свой гнев, он "толкнул" сильнее. Он, возможно, получил бы ответы, которые искал, если бы не зазвонил ее мобильный телефон. И если бы не ее мать на другом конце.
Благодаря своему усиленному слуху, Камдину удалось услышать весь разговор, и он был поражен тем, как мать относится к своему ребенку. Когда Шафран схватила его за руку, ее ногти впились в его плоть, он промолчал и позволил ей взять столько силы, сколько потребуется. Но затем он совершил вторую ошибку. Он не ушел.
Вместо этого он встал вместе с ней. И оказался в нескольких дюймах от самой красивой, самой притягательной женщины, которую он когда-либо встречал. Ее золотистые глаза смотрели на него со смесью тоски и желания. И это его погубило. Камдин хотел попробовать ее, хотел почувствовать ее. Он должен прикоснуться к ней. Может, это было худшее решение, которое он когда-либо принимал, но потребность, жажда, вгрызалась в него и была слишком велика, чтобы игнорировать ее.
Как только желание охватило его, он отодвинул в сторону все мысли и дал свободу своему телу. Он обвил руку вокруг талии Шафран и притянул ее ближе к себе. Ее руки потянулись к его груди, ее губы приоткрылись, а дыхание участилось. Его голова склонилась к ней, их взгляды встретились. Камдин дал ей возможность сбежать от него. Когда она осталась в его объятиях, его бог, Скалел, бог подземного мира, зашевелился в одобрении и признательности. Их лица были так близко, что он мог увидеть золотые крапинки в ее глазах и крошечный шрам возле уголка ее левого глаза. Но всего этого стало слишком много. Он не мог больше ждать. Он должен был попробовать ее. Он накрыл ее губы жестким, горячим поцелуем, который заставил его пошатнуться. Совершенно обескуражил. Абсолютно уничтожил.