— В самом деле? Кто она была? Что ты можешь рассказать мне о ней?
— Спроси у камней.
Это остановило ее.
— Ты не спросил мое имя.
— Мне не нужно это знать, — солгал он. К его удивлению, ему очень нужно было ее имя. Поэтому Малкольм и не спрашивал. Было довольно и того, что он не мог прекратить пялиться на нее, наслаждаясь ее магией. Она была завораживающей.
— Нам обоим надо покинуть это место.
Она покачала головой, ее влажные волосы красиво вились вокруг лица.
— Я не могу. Я здесь в безопасности.
— От кого ты убегаешь?
— Может, от тебя?
Он вопросительно приподнял брови. Что-то заставляет ее убегать. Интересно.
— Это камни сказали, что кто-то гонится за тобой?
— Если бы, — сказала она, закатывая глаза. — Они сказали мне прийти сюда, чтобы я могла спрятаться. Никто не должен был знать, что я здесь. — Она нахмурилась. — Как ты узнал об этом?
Малкольм не собирался позволять ей рассказывать слишком много в столь короткое время. Чем меньше она о нем знает, тем лучше.
— Я чувствую твою магию.
— Ты можешь чувствовать мою магию? На что это похоже?
На солнечный свет. Гармонию.
Надежду.
Этого он ей не скажет. Может, когда-нибудь.
Вместо этого он сказал:
— Ну, она не истощающая.
Она неприязненно сморщила нос, ее поза становилась все более непринужденной и расслабленной.
— Это плохо?
— Могло бы быть, если бы твоя магия заставляла меня чувствовать слабость. Это сказало бы мне, что ты обладаешь черной магией. Если бы ты была Драу, я бы убил тебя.
— Ты сказал это так спокойно, будто делаешь это каждый день.
Его молчание было ей ответом.
Друид с трудом сглотнула и переступила с ноги на ногу.
— Ты что, кто-то типа охотника на Друидов или кто-то еще?
— Кто-то еще.
Малкольм наблюдал за красно-оранжевыми отблесками факелов, заманчиво мерцающими на ее коже. Он вспомнил, какими нежными были ее щеки, и обнаружил, что хотел бы проверить и остальную часть ее тела.
Знала ли она, как соблазнительно выглядела, стоя здесь с одеялом, едва прикрывавшим ее и дающим ему возможность мельком увидеть ее стройные ноги и женственные изгибы? Пыталась ли она соблазнить его?
Его тело болело с тех пор, как он впервые взял ее на руки. Чем дольше он стоял около нее, тем сильнее становилась эта боль.
— Ты намеренно не даешь мне исчерпывающих ответов?
Малкольм расставил ноги шире и скрестил руки на груди.
— Ты только сейчас поняла это?
— Отвечать вопросом на вопрос. То, что делала моя мать, — пробормотала она, ее голос был полон сарказма и злости. Ее глаза сузились, глядя на него, когда она оттолкнулась от стены. — Камням ты не нравишься.
— Чувство взаимное.
Она громко фыркнула.
— Они камни. Как они могут тебе не нравиться? Они ничего тебе не сделали.
— Правда? Откуда ты знаешь? Только потому, что камни не рассказали тебе, не может означать, что это правда, Друид.
— Тогда ты расскажи.
Малкольм шел прямо в расставленную ловушку, не понимая этого. Удивительное ощущение ее магии, окружавшей его, не давало сосредоточиться. Ее магия обрушивалась на него, как волны на скалы в замке Маклаудов — неистово и неумолимо. Но, все же, прекрасно и маняще.
Он хотел сидеть и впитывать прекрасную сущность ее магии. Но он не мог. Это было не справедливо по отношению к ней.
— Ты не хочешь, чтобы камни рассказали о твоем прошлом, но и сам не собираешься рассказать? — спросила она с легким покачиванием головы. — Что я должна думать?
— Мне наплевать, что ты думаешь, Друид.
— Вот как? Ты забыл, что я владею магией?
Как он мог забыть, когда она полностью его окутывала? Его тело возбудилось при первом ощущении ее магии, и чем дольше Малкольм находился рядом с ней, тем больше он жаждал.
Всего лишь тонкое полотно скрывало соблазнительный вид голой кожи и бирюзовых лифчика и трусиков. Он мог сорвать покрывало с нее. Если бы посмел.
И в этот момент он осмелился.
— Ты уверена, что твоя магия сработает на мне?
Она позволила руке не удерживать одеяло, прижатое к ее бедру.
— Ты невозможен.
— Если ты убегаешь от чего-то, тогда ты не должна доверять никому.
— Ты пришел сюда, чтобы напугать меня, и это сработало. Теперь можешь уходить.
Он внимательно изучал ее. Возможно, сперва она его и боялась, но теперь нет. Очень плохо, что она не понимала, что соблазняет монстра, чье желание возрастает с каждым вздохом.
— Почему ты не веришь, что я тот, кто преследует тебя?
— Потому что ты не спрашиваешь о том, о чем спросили бы они.
— Понятно. — С большим усилием он повернулся и направился к двери. Прежде чем дойти до двери, он остановился и взглянул на нее через плечо. Темный локон волос провоцирующе лежал на ее груди, будто умоляя потянуть за него. И затем обхватить ее грудь.
— Ты подвергаешь свою душу опасности, оставаясь здесь, Друид. Сделай нам обоим одолжение. Уходи, пока можешь.
— Я не могу, — прошептала она.
Он встретил ее голубой взгляд и попытался подумать, что прежний он, человек, которым он был раньше, до того, как его покалечили, сказал бы ей правду. Он бы очаровал ее, чтобы получить то, чего хотел, заставил бы думать, как он.
Очень плохо, что в нем не осталось ничего из прошлой жизни. Сейчас в нем была только холодность и жестокость. Внутри него жило чудовище, но что еще хуже, он превратился в монстра как внутри, так и снаружи.
— Это очень плохо, Друид.
Затем он ушел. Как бы ему не хотелось остаться возле ее магии, он заставил себя покинуть комнату. Но не гору.
Он хотел, как можно дальше оказаться от Керн Тул, но обнаружил себя оставшимся в холодной, зловещей глыбине. Хотя Малкольм точно не мог сказать почему. Он мог позвонить Фэллону, и тот бы вытащил Друида, спасая его от необходимости продолжать уговоры или заставлять ее уйти.
Мужчина прошел по извилистому, с чередой поворотов, коридору до комнаты, которая была предоставлена ему, когда он был здесь с Дейдре. Он находился двумя уровнями ниже Друида, но это не мешало ее магии достичь его.
Малкольм стоял в дверном проеме и смотрел на скудно обставленную комнату. Там была только кровать и маленький столик. В действительности, он никогда не заходил в это помещение.
Когда Дейдре предоставила ее ему, он даже не заглянул в нее. Пусть он и был обязан находиться с ней в горе, но это не означало, что он должен был спать в этой комнате.
Малкольм покинул комнату и захлопнул дверь. Он и в этот раз тоже не будет спать здесь.
***
Эви хотела позвать Малкольма обратно. Она прикусила губу, чтобы не поддаться этому порыву. Очевидно, что она не нравилась этому невыносимо прекрасному мужчине. Хотя девушка не понимала почему.
Ее раздражало, что он даже не спросил ее имя. Но больше всего Эви тревожила нехватка информации, которую ей дали камни о нем.
Все, что они продолжали повторять, даже сейчас, что ей нужно заставить его уйти. Или убить его.
Эви не была убийцей. Возможно, Малкольм и напугал ее сначала, но он не причинил ей вреда. Безразличие, которое она увидела в его лазурном взгляде, оставило холодную боль в ее груди.
В его глазах была пустота, такая мрачность, что ей хотелось плакать. Как мог кто-то быть настолько опустошенным в душе? Казалось, что каждая эмоция была разорвана, как будто он был мертв внутри.
Несмотря на это, Эви знала, что он отвечал за каждое слово, когда говорил, что заставит ее покинуть гору. Чего она не могла сделать.
— Я могу попытаться объяснить. Может, он поможет.
Как только она произнесла эти слова, сразу же поняла, что они не были правдой. Это было очень плохо, потому что она была уверена, Малкольм, с его бугрящимися мышцами и тяжелым взглядом, мог остановить любого на их пути.
“ Нет . Заставь его уйти .”
— Почему он вам так не нравится?
Сперва тишина встретила ее вопрос.
Эви сделала глубокий вдох и попыталась снова.
— Кем был Друид, который был здесь до меня? Тот, кто говорил с вами?