— Я добровольно отдаю душу черной магии.
Она аккуратно провела лезвием по коже и отсчитала пять капель, прежде чем перейти к другой руке.
***
Малкольм выскочил из постели, когда почувствовал зарождение магии Драу. Ему не нужно было смотреть на кровать, чтобы убедиться что Эви там нет.
Он помчался из дома к источнику черной магии. С каждым шагом он молился, чтобы Уоллес не добрался до Эви.
Потому что и магия Драу, и магия Эви исходили из каменного круга.
Он выпустил своего бога, когда ворвался в круг. С ревем, он перепрыгнул через кольца и приземлился в центре. Когда он встал, то обнаружил Эви стоящую над алтарем с порезанными запястьями.
Секунду он стоял в ступоре. Она становилась Драу. Почему она добровольно отдает свою душу? Что толкнуло ее на это мерзкое преступление после того, как она клялась, что она не Дейдре, что она не зло?
Малкольм не знал, стоит ли остановить ее или позволить продолжить. Ему не были известны все факты. Не знал, что может случиться, если он её остановит. Но точно знал, что должен будет сделать, если не предотвратит это.
Драу с подобной силой как у Дейдре, живущая в Керн Тул? Совпадения были слишком очевидными, чтобы их игнорировать.
Эви добровольно отдалась ему, с нетерпением погрузилась в блаженство их любви. Все это время она знала, что произнесет заклинание.
— Нет! — проревел он и бросился к ней.
Малкольм попытался перехватить последнюю каплю крови, прежде чем той попасть на алтарь, но дождь и ветер сделали это невозможным. Он стиснул зубы и разозлился, когда черный дым поднялся из камня и начал окутывать Эви.
Он обхватил ее за живот и откинул назад от дыма, когда дьявольский смех разнесся эхом через мегалиты.
Поднявшись на ноги, Малкольм направился к Эви, которая пятилась от него, пока не уперлась в камни. Она оперлась на него, чтобы встать на ноги.
— Почему? — прокричал Малкольм. — Почему ты это сделала?
— Потому что я должна! — прокричала Эви сквозь дождь. Она откинула капюшон дождевика и вытерла лицо.
— Тебе не надо было становиться Драу. Все, что тебе нужно было, это попросить меня!
Она моргнула, ее лицо побледнело.
— Тебя не было рядом. Я сама могу принимать решения!
— Ты теперь Драу! Я был с тобой, Эви. Все, что тебе надо было сделать, это просто поговорить со мной!
Эви поморщилась.
— Никто не будет страдать от того, что я сделала.
— Ты не понимаешь, что натворила. Что ты думаешь, это был за черный дым? Это был Дьявол, и ты только что отдала ему свою кровь ... и свою душу. Теперь ты в его власти.
Глава 27
Малкольм наблюдал, как Эви сползла по камню и плюхнулась на землю. Он усмирил своего бога и присел рядом с ней.
— Почему? — спросил он ее снова.
Она сглотнула.
— Они похитили Брайана. Это был мой единственный вариант, чтобы больше никто не пострадал.
— Нет, не единственный. Только теперь ты потеряла свою душу.
Как бы он хотела узнать об этом чуть раньше. Малкольм вздохнул. Он знал, что это такое — совершать ужасные вещи, ради спасения семьи.
Метка убийцы и предателя навсегда запечатлелась на нем, когда он защитил Ларену. Как он мог винить Эви за то, что она пытается спасти брата?
Кожу Малкольма обожгло, когда магия начала собираться. Это не была Эви, ведь она покинула каменный круг. Камни не были счастливы от его вмешательства, но они все равно получили то, что хотели. Еще одного Драу.
— Эви, нам нужно покинуть это место.
Она стояла с широко распахнутыми глазами, но взгляд ее не был сфокусирован на чем-то конкретном.
— Я чувствую это внутри, — прошептала она. — Тьма извивается и скользит во мне.
Малкольма должно было оттолкнуть то, что она теперь Драу. Вместо этого, все чего он хотел, это помочь ей. Однако, ему не достучаться до нее сейчас. Малкольм поднял ее на руки, осторожно выходя из круга, надеясь, что камни не осмелятся что-то сделать.
Он донес ее до дома, зайдя через заднюю дверь, поставил Эви на ноги и начал снимать с нее одежду. Прежде чем обернуть вокруг нее одеяло, он заметил кулон, спрятанный под одеждой. Он выглядел старым, даже древним. Не придав этому значения, он завернул девушку в одеяло и понес в ванну. Затем посадил на унитаз, пока включал воду.
Пока ванна наполнялась, Малкольм присел перед Эви и взял ее руки в свои. Она была холодная, как лед. Он энергично потер ее руки, стараясь не обращать внимания на порезы на запястьях, которые, наконец, перестали кровоточить.
Как только воды стало достаточно, Малкольм отбросил в сторону одеяло и опустил Эви в ванну. Он сидел рядом с чувством беспомощности и бесполезности, пока девушка пыталась осознать, кем она стала.
Ее ясные голубые глаза вдруг обратились к нему, и из них покатилась крупные слезы.
— Я теперь зло. Я чувствую это.
— Нет, — сказал он строго. — Ты выбираешь, что будешь делать с магией, данной тебе. Используешь ли ты ее для добра или же для зла — это только твое решение.
— Когда я умру, то попаду в Ад.
Как бы Малкольм не хотел солгать ей, но будет лучше, если она узнает об этом как можно скорее.
— Да.
— О, Боже, — прошептала она и вытерла слезы.
Он наблюдал, как она опустила руки в воду. Желание взять ее было подавляющем. Он хотел предложить ей свою поддержку, но также жаждал ее прикосновений.
— Ты сделала это ради своего брата. Точно так же, как я делал… разные вещи ради Ларены. Я сделал свой выбор. Убил друга и предал людей, которых называл своей семьей. И все это, чтобы защитить Ларену. Это был мой выбор. И я должен жить с этим.
Ее голова повернулась к нему, она нахмурилась, и ее взгляд омрачился.
— Ты убил человека?
— Тут правильней говорить во множественном числе, — Малкольм сел на край ванны. — Когда Дейдре выпустила моего бога, она обещала мне, что пока я служу ей, Ларена не пострадает. Ларена — единственная семья, которую я когда-либо имел. Как я мог отказаться от этого?
— Я бы сделала тоже самое.
Малкольм тихонько фыркнул.
— Нет, если бы ты знала, кем на самом деле была Дейдре. Я понимал, что, соглашаясь делать все, что она хочет, обреку свою душу на вечные муки. Она захватила двоих Воителей, которые были моими друзьями. И первым моим испытанием стал приказ убить одного из них, Дункана. И я сделал это. Каждый раз, как я закрываю глаза, то вижу его лицо. Я не могу вернуться назад и исправить то, что произошло. Близнец Дункана, Йен, простил меня. С тех пор, как все узнали о моем уговоре с Дейдре, они убеждали меня, что это вина Дейдре, не моя. Я не заслуживаю их прощения, — произнес он и повернулся, чтобы посмотреть на нее. — Я мог бы отказаться. Я мог бороться с ней. Но я не сделал этого.
Эви шмыгнула носом и подтянула колени к груди, обняв их руками.
— Если я воспользуюсь своей новой мощной магией и убью тех, кто посмел угрожать моему брату, я стану злом. Это будет мое решение убить. Решение убить Дункана не было твоим.
— Но я сделал это.
— Да, сделал. Этого не изменить. — Она положила руку на его спину. — Ты сказал, что она захватила двух Воителей. Остановила бы она тебя, если бы ты попытался бороться с ней?
Малкольм нахмурился.
— Да, и я знаю, что ты делаешь. Ларена и другие делали тоже самое. Они сказали, что я не был в состоянии победить Дейдре, и мог также погибнуть. Я знаю об этом, но это ничего не меняет.
— Это меняет все. Ты бы убил Дункана, если бы рядом не было Дейдре?
Малкольм посмотрел ей в глаза и покачал головой.
— Я бы попытался найти выход, чтобы он выжил.
— Ты когда-нибудь ослушивался приказа Дейдре?
— Да, — тихо ответил он, наклонился, и оперся руками о колени. — Это случилось после того, как мы были перемещены в будущее. Она обнаружила Друида и собиралась забрать у нее силу. Друид, Тара, была учителем. Дейдре приказа мне убить детей, чтобы Друид не сопротивлялась мне.
Вода выплеснулась за край ванны, когда Эви поднялась и обняла его сзади. Она положила голову ему на плечо и сказала: — Но ты не убил тех детей.
— Я не смог. К счастью, Ларена и Фэллон помешали мне схватить Друида. Я мог обойти убийство детей, но я совершал другие поступки. Ужасные поступки.