— Его зовут Конор Салливан. Его семья владеет баром в южной Филадельфии.
— Он живет здесь? — Эйприл поджала губы и приподняла бровь. — Прошу, скажи, что ты с ним встречаешься, и лучше в подробностях.
— Нет, не встречаюсь.
Что бы она почувствовала, снова встретившись с Конором? Волна жара вновь окатила Луизу.
Эйприл вскинула брови и посмотрела поверх очков.
— Он что, мудак? — спросила она с присущей ей прямотой.
— Нет.
Эйприл хмыкнула, глядя на фото.
— Горяч.
Сексуальность Конора сомнений не вызывала.
— У нас мало общего, и мы встретились в жутких обстоятельствах. Не думаю, что он заинтересован во встречах со мной.
Эйприл внимательно вгляделась в фотографию.
— Луиза, может, он и не смотрит на тебя, но язык его тела достаточно красноречив. Он практически тискает тебя. Если бы меня так оберегали… Интересно, ему нравятся женщины постарше?
Луиза не сдержалась и прыснула.
— Признаю, он симпатичный.
Она вгрызлась в бутерброд. Разговор с Эйприл отвлек Луизу и успокоил желудок, чего помощница и добивалась. Луизе было сложно общаться с людьми, но честность и юмор Эйприл, а также собственная решимость не быть одиночкой, подобно воде, точащей камень, пробили ее защитную оболочку.
— Дорогая, назвать его симпатичным — это как назвать Давида Микеланджело милой статуей. — Эйприл принялась обмахивать себя.
— Плохие мальчики не совсем мой типаж.
Эйприл покачала головой.
— Это не мальчик. Это мужчина.
Дверь снова открылась, и в кабинет влетела Зои, интерн Луизы. Ей только что исполнился двадцать один год, но ее высокая фигура сохранила подростковую угловатость. С длинными каштановыми волосами, стянутыми в хвост, она выглядела моложе своих лет. Ее карие глаза были широко раскрыты.
— Полиция задала мне кучу вопросов. Зачем кому-то красть копию кинжала? Она же не представляет никакой ценности.
Луиза убрала фотографию Конора и спрятала папку в выдвижном ящике.
Зои была так бледна, что веснушки, покрывающие кожу, выделались яркими пятнышками, придавая ей еще более испуганный вид.
— Они ничего не говорят, но это как-то связано с исчезновением Рики, так ведь?
— Я не знаю, что думает полиция, — сказала Луиза, — мы с Эйприл останемся и проведем полную инвентаризацию европейской выставки. Скорее всего, это займет всю ночь, и нам не помешала бы помощь.
— У меня свидание.
Луиза подняла голову от своего сэндвича.
— Правда?
— Почему вас так удивляет, что у меня есть парень? — усмехнулась Зои. — Хотя даже я была в шоке, когда он меня пригласил.
Луиза улыбнулась.
— Я удивилась только потому, что ты не упоминала о нем раньше.
Зои была на несколько лет младше студентов своей группы и страдала от проблем с общением, часто возникающих у талантливых людей. Она была отличным интерном, если не считать привычки опаздывать. Без сомнения, обе эти проблемы разрешатся, когда девочка повзрослеет.
— Мы только познакомились. И он поведет меня сегодня на хоккей. — Зои посерьезнела. — Но думаю, можно все отменить, если я вам очень нужна.
Луиза и Эйприл, улыбаясь, переглянулись.
— Нет, наслаждайся свиданием, — Луиза прекрасно знала, что значит отчаянно пытаться вписаться в общество, когда ты от всех отличаешься. — Мы справимся.
— Спасибо, — Зои улыбнулась, радостно блеснув карими глазами.
— Будь осторожна, — Луиза знала по своему опыту, что парни умели пользоваться слабостями таких наивных девушек, как Зои.
Она напряглась от нахлынувшего воспоминания. Нет. Сейчас не время. Она загнала старую боль в дальний уголок разума, где ей и было место.
— Не волнуйтесь, я буду в порядке.
— Повеселись, — бросила Луиза вслед выпорхнувшей из комнаты Зои.
Мысли Луизы вернулись к жутким фотографиям, которые продемонстрировали полицейские. Было ли это тело Рики, или другой бедняжки? Кем бы ни была жертва, думала ли она, что была в безопасности? Где и как ее похитили?
И, что гораздо важнее, ударит ли убийца снова?
ГЛАВА 3
Эта ночь вообще когда-нибудь закончится?
Конор возился с новой бочкой эля в подвале сеМэного бара в южной Филадельфии, и кирпичная крошка на старом полу болезненно впивалась в колено. Закончив, Конор поднялся по деревянной лестнице, миновал кухню и вернулся в главный зал.
Из дальнего угла бара доносились крики. Шестеро хоккейных фанатов в толстовках «Флайерз», явно студенты, окружили столик. Их лица были раскрашены фирменными оранжевыми и черными цветами. В баре Конора компанию не знали, и, в отличие от обычных посетителей, эти парни гуляли на полную. Один из них поднял руку и щелкнул пальцами, в попытке подозвать официантку. В шуме бара щелчка не было слышно, но властный посыл был понятен. Аура превосходства исходила от этих посетителей. Конора радовала прибыль, но они могли стать проблемой.