— Мне кажется, ты несправедлива к капитану, милочка. — Делила развернула Сильвию к себе спиной и опять принялась расстегивать крючки. — Возможно, если бы ты дала ему шанс…
— Он не получит этого шанса. Никогда! — Перешагнув через платье, Сильвия повернулась к Делиле. — Я не собираюсь портить сестрам вечер, но и участвовать в этом… этом фарсе не буду. Вежливость — это все, что он может от меня ожидать. И повесь в шкаф это платье. Я не буду надевать свой лучший наряд для капитана Кортина.
— Я причешу тебя после того, как ты примешь ванну, — сказала Делила, вешая платье в шкаф.
— Этого от тебя не требуется. Я причешусь сама.
Оставшись одна, Сильвия взяла с комода голубую ленту, завязала на макушке волосы и шагнула в ванну. Откинув голову, она с наслаждением вытянулась, жалея лишь о том, что не сможет остаться в этой благоуханной воде до тех пор, пока Кортин не уйдет. Почему, думала она, большая часть жизни состоит из вещей, которые не хочется делать?
Она уже вытиралась, когда внизу послышались взволнованные голоса. Ее сердце застучало, но она решила, что торопиться не будет. Подойдя к шкафу, Сильвия оглядела свои платья и выбрала самое старое и самое простое из них. Она всегда не любила этот наряд. Платье было светло-голубым, с высоким корсажем и маленькими рукавами-фонариками. Юбка была не по моде узкой, широкая гофрированная оборка вокруг бедер зрительно увеличивала их в объеме.
Спускаясь по лестнице, Сильвия надеялась, что выглядит хуже некуда.
Когда она вошла в маленькую гостиную, Хилтон вежливо поднялся и посмотрел на женщину, такую прекрасную, что у него перехватило дыхание. Она выглядела свежей и чистой, ее роскошные волосы были перевязаны шелковой голубой ленточкой, но несколько непокорных локонов выбились из прически и падали на ее маленькие ушки и стройную шею. На ней было небесно-голубое платье с высоким корсажем, который поднимал ее высокую маленькую грудь, а узкая юбка подчеркивала ее округлые бедра. Никогда в жизни она не казалась ему такой соблазнительной.
— Кортин, — сказала она, не протягивая руки.
— Сильвия, как ты себя чувствуешь? — спросил он ласково.
— Устала, — бросила она хмуро, обнаружив, что сестры заняли стулья, а ей оставался только диван. Она села на него и громко кашлянула, когда Хилтон опустился рядом с ней.
По выражению лиц сестер Спенсер Сильвия безошибочно могла сказать, что они поддались магнетизму этого человека. Они не спускали с него глаз, и на их обычно бледных лицах горел румянец. В этот вечер они болтали, смеялись и даже… кокетничали!
За обедом сестры, опережая друг друга, предлагали ему отведать то или иное блюдо. Они приходили в восторг, когда он брал большие куски и ни от чего не отказывался.
— Хочу надеяться, капитан Кортин, что вы не чувствуете себя неуютно среди стольких женщин, — сказала, хихикая, Мария.
— Мисс Спенсер, — ответил Хилтон, глядя в глаза Марии, — для меня нет ничего приятнее, чем находиться в компании женщин. Один кадет военного училища, Эд По, как-то сказал: «Только женщина водит пером поэта».
Сестры всплеснули руками, а Эстер, повернувшись к Сильвии, объяснила:
— Дорогая, капитан говорит об Эдгаре Аллане По.
— Что вы говорите? Скажите мне, Кортин, этот кадет учился до того, как вас вышибли из Уэст-Пойнта, или после? — с невинным видом спросила Сильвия.
— Полагаю, что после, — не растерялся Хилтон, продолжая очаровывать сестер, смотревших на него с обожанием.
— Ты не опоздаешь в свой игорный дом? Уже почти восемь.
— Как мило с твоей стороны, дорогая, что ты беспокоишься обо мне, но я сказал своему работодателю, что не появлюсь там до девяти. У меня в запасе еще целый час.
— Как хорошо! — хором воскликнули сестры, а Сильвия чуть не лопнула от злости.
Наконец Хилтон встал из-за стола и распрощался с сестрами, пообещав зайти снова в самое ближайшее время. В суматохе прощания он ухватил Сильвию за локоть и потащил к двери.
— Уже февраль, Сильвия, — сказал Хилтон.
— Какой ты умный, Кортин! Оказывается, ты знаешь названия всех месяцев. Ну и что с того?
— Скоро наступит вторник масленой недели, — ответил он. — Отпразднуй его со мной. — Он заглянул ей в глаза и добавил: — Цыганочка.
У Сильвии закипела кровь в жилах, и ей сразу стало трудно дышать. Она вспомнила ту незабываемую ночь, когда он нежно называл ее «цыганочка». Она почувствовала тепло и силу, исходившие от него, и ей захотелось упасть в его объятия.
— Нет! — закричала она, с трудом сдерживая себя. — Не вздумайте снова называть меня так, мистер Хилтон Кортин! — От злости в глазах у Сильвии заблестели слезы, и Хилтон понял, что зашел слишком далеко.
— Дорогая, прости меня, — сказал он и протянул руку, чтобы погладить ее по щеке.
Она так резко отпрянула от него, что его пальцы погладили воздух, и у Хилтона возникло чувство, что ему никогда не завоевать эту гордую прекрасную женщину.
К счастью, Хилтон имел двух сильных союзников в лице сестер Спенсер. Они или не замечали враждебности Сильвии к этому человеку, или просто игнорировали ее. Они полюбили капитана и продолжали приглашать его в гости.
Хилтон никогда не отказывал им. Сильвия вела себя с ним холодно, вежливо и неприступно. Бывало, что, когда он приходил к ним гости, она отказывалась спускаться вниз, ссылаясь на усталость. И вот однажды Хилтон попросил у сестер разрешения навестить ее.
Не совсем уверенные, прилично ли красивому молодому мужчине входить в спальню незамужней девушки, они, склонив головы друг к другу, пошептались и, наконец, вынесли вердикт.
— Сестра и я, — заявила Эстер, — решили, что вы можете навестить Сильвию, но при условии, что оставите дверь открытой.
— Мне даже и в голову бы не пришло закрывать ее, — улыбнулся Хилтон.
Услышав тяжелые шаги на лестнице, Сильвия запаниковала. Хилтон тихо постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, открыл ее и остановился на пороге. И вдруг Сильвия вспомнила, что на ней всего лишь легкая батистовая рубашка, которая почти не скрывает ее наготы.
Она увидела, как вспыхнули его глаза, но он тут же потупил взор.
— Я нанял кабриолет, Сильвия, — сказал он. — Я подумал, что ты захочешь покататься.
— Ты ошибся. — Сильвия натянула на себя простыню.
— Я бы показал тебе места, где Жан Лаффит вел свой бизнес.
Сильвия от удивления открыла рот, и Хилтон понял, что сумел ее заинтересовать. Не давая ей времени на раздумья, он быстро бросил ей платье.
— Помочь тебе одеться? — спросил он, пряча в усах улыбку.
Сильвия молча указала на дверь.
— Жду тебя внизу через десять минут. — Хилтон удалился.
Сильвия постаралась забыть, что Хилтон ей враг, когда он помог ей подняться в легкий двухколесный экипаж и уселся с ней рядом. Как только они отъехали от дома, Хилтон начал рассказывать о Жане Лаффите:
— Твой отец был очень умным человеком, Сильвия. Он говорил на нескольких языках, был очень красив и жил как король. Его принимали в лучших домах Нового Орлеана, и он вел дела с самыми уважаемыми людьми этого города. — Хилтон внезапно рассмеялся. — Он обладал хорошим чувством юмора. Он разыграл губернатора Луизианы, и тот так разозлился, что повсюду расклеил объявления, в которых предлагал награду в пятьсот долларов за поимку Жана Лаффита. На следующий день, когда Жан Лаффит приехал в Новый Орлеан, он увидел на фонарном столбе одно из этих объявлений.
— Его не арестовали?
— Никто не посмел до него дотронуться, дорогая. В ту же ночь все объявления бесследно исчезли, но появились новые, в которых Жан Лаффит предлагал полторы тысячи долларов тому, кто поймает и доставит к нему губернатора. На всех объявлениях стояла подпись: «Жан Лаффит».
— Это правда, Кортин? — усомнилась Сильвия.
— Правда, и это только одна из историй о нем.
Хилтон продолжал рассказывать, и враждебность Сильвии к нему постепенно исчезала.